На протяжении многих лет мне не раз приходилось встречаться с академиком АМН СССР Иосифом Абрамовичем Кассирским. Запомнился поучительный, может быть, грустный эпизод из его жизни.
Когда он был молодым врачом, ему поручили изучить состояние больных, которых неизбежно ждет близкий смертельный исход. Пациенты, люди наблюдательные, заметили, что больной, к которому он приходит, спустя некоторое время после посещения умирает. Зайдя однажды в палату, И. А. Кассирский по ошибке направился не к «той» койке. По мере приближения доктора у пациента все больше расширялись глаза. Затем он вскочил и выбросился из окна. От настоящей смерти больного спас глубокий снег, хотя он и получил переломы костей ног. Исследование запретили. Рассказывая об этом, И. А. Кассирский хотел показать, что наш подход к больному не всегда учитывает ход его мышления, его психологию, его интерпретацию наших слов и поступков, что причинно-следственные связи могут приобрести у пациента свое толкование.
Во время больничных обходов обычно находишь у больных отклонения со стороны того или иного органа. Иногда необходимо, чтобы на них обратили внимание и другие присутствующие на обходе врачи. В то же время сознаешь, что привлечение особого внимания докторов к печени или сердцу пациента ухудшит его психологическое состояние. Поэтому предлагаешь слушать сердце или прощупывать печень у двух-трех человек, не выделяя в палате никого из них. Педагогический эффект не может достигаться ценой покоя и без того страдающих людей.
Крайне осторожным следует быть с использованием при общении с пациентами юмора. Он должен быть уместным, «дозированным», учитывающим личность больного. Вспоминается, как войдя в палату, я обратил внимание на немолодую женщину, носившую майку, на которой был нарисован спортсмен со штангой. Надпись гласила «Секция тяжелой атлетики». Появилось секундное желание пошутить, но, к счастью, я вовремя остановился: ведь могло быть так, что лучшего белья у больной не было.
Один из основателей КВН, в дальнейшем реаниматолог, кандидат медицинских наук А. Аксельрод, будучи в Таллинне, рассказал следующее. Неплохой хирург, претендующий на остроумие, подошел к старушке, лежавшей на каталке в коридоре. Между ними произошел такой диалог.
— Ну что, бабка, прихватило тебя? Пузо-то болит, небось?
— Болит, милый, — ответила больная.
— Ничего, бабка, чикнем тебя где надо, а там и домой — отдыхай себе на печке.
— Нельзя мне на печку, касатик. Мне на работу надо.
— Куда же тебе, старая, еще работать? !
— Дак я в институте физики отделом заведую, профессорствую помаленьку.
Люди, обращающиеся к врачу, прислушиваются к его словам, «учитывают» их, следят за выражением лица врача, за интонацией его голоса. Достаточно нахмуриться, покачать головой или сказать «м. . да», чтобы сразу же вызвать реакцию: а что, плохо, доктор?
Врач должен уметь владеть своим словом, но и молчание его не должно быть бессловесным, — любил повторять Мастбаум.