Казахи разводили четыре основных вида домашних животных: лошадей, баранов, верблюдов и крупный рогатый скот. Неприхотливые и выносливые, эти животные обеспечивали натуральное хозяйство кочевника всем необходимым.

Отсталые формы скотоводства, полная его зависимость от погодных условий и случайностей, частые массовые эпизоотии делали эту отрасль хозяйства казахского аула крайне неустойчивой. Так, зимой 1879/80 г. джут унес в Уральской области 4/5 всего имевшегося скота, в Тургайской — 42 %, в Сыр-Дарьинской – 56 %

Присоединение Казахстана к России знаменуется интенсивным ростом торгово-экономических свявей, бурным развитием натурального хозяйства казахского аула и ростом его товарности. На казахстанском и всероссийском рынках резко вырастает спрос на различные виды скота и продукты скотоводческого хозяйства. На многочисленные местные ярмарки казахи пригоняют десятки и сотни тысяч голов крупного рогатого скота, овец, лошадей, верблюдов, доставляют десятки тысяч штук всевозможных кож, сотни тысяч пудов шерсти и т. д..

С ростом товарности скотоводства усиливается стремление к разведению таких видов скота, которые пользуются на рынках наибольшим спросом. Возрастает роль крупного рогатого скота, спрос на который как внутри Казахстана в связи с обеднением основной массы общинников и переходом их на оседлость и полуоседлость, так и на всероссийском рынке быстро увеличивается. В 1845 г. на ярмарке при Ханской ставке (Внутренняя орда) было продано 2488 голов крупного рогатого скота, в 1850 г.— уже 11 531 голова, а в 1862 г.— 15 577 голов.

Столь же показательны цифры, свидетельствующие о росте поголовья рогатого скота и в других уездах и областях.

Попечитель прилинейных казахов Оренбургского ведомства Белозеров писал: «Для зимнего времени производят тут сенокошение… и мелкую скотину сохраняют в устроенных корах (скотный двор) И в вырытых в земле ямах» . Об этом же свидетельствуют многочисленные документы и по другим районам Казахстана. «Раньше чем киргизы (казахи) стали учиться у русских земледелию, они переняли от последних многое другое — русскую косу, русские постройки. Киргизы Кокчетавского уезда передают,— сообщает документ,— что они начали косить сено лет 60 тому назад, когда впервые позаимствовали косу от казаков» .

Наиболее интенсивно сенокошение входит в быт казахов во второй половине XIX — начале XX в., т. е. именно в то время, когда началась массовая колонизация Казахстана путем переселения русских и украинских крестьян из России. В последние 40 лет XIX в. и особенно в первое десятилетие XX в. идет быстрый процесс заселения Акмолинской, Тургайской, Уральской, Семипалатинской и Семиреченской областей русскими и украинскими переселенцами.

Эти нововведения, несомненно, сказались на состоянии скотоводческого хозяйства казахского аула, давали возможность даже беднейшей части сохранять свой скот в неблагоприятные зимы. Середняки и баи приобретали даже сенокосилки и конные грабли. Вскладчину покупали такие машины и бедняки, а те, кто не мог приобрести сенокосные орудия в собственность, брал их взаимообразно у русских друзей (тамыров) либо работал на сенокосе вместе с переселенцами.

Старожил с. Скобелевка, где сейчас находится колхоз «Гигант» Чилийского района Кзыл-Ординской области, А. И. Бережной рассказывает, что у жителей этого села были дружеские отношения с жителями окрестных казахских аулов. «Мы покупали у них (казахов) Скот (коров, лошадей, овец), основная масса которого выпасалась у наших тамыров в отгоне. Не видели свой скот (овец, лошадей, быков) по нескольку лет и знали, что он не только будет в сохранности, но и с большим приплодом. В свою очередь мы помогали друзьям косить сено нашими косилками, убирать его и в трудные зимы ссужали им сено, за которое они всегда с лихвой расплачивались скотом и другими услугами» .

То же самое сообщают и другие наши информаторы. Эти рассказы свидетельствуют о зарождении и развитии еще задолго до установления Советской власти среди трудящихся-казахов и русских братского содружества и взаимопомощи, что обусловило взаимовлияние и взаимообогащение их материальной культуры.

Знакомство с русскими орудиями сенокошения очень скоро привело к тому, что заготовкой кормов стали заниматься казахские хозяйства, обитавшие не только по соседству с переселенцами, но и в глубине степи. Количество этих орудий у казахов увеличивалось с каждым годом. Многие казахские аулы, не имея возможности приобрести сельскохозяйственные орудия, ходатайствовали перед местными властями о выделении им необходимых ссуд на покупку сенокосилок |. Разумеется, основная масса наиболее сложных и дорогостоящих машин находилась в руках баев, которые нередко давали их бедным хозяйствам на условиях отработки или брали плату сеном.

Под влиянием русских и украинских переселенцев казахские бедняки стали заботиться и о более рациональном использовании пастбищ. От своих русских друзей казахи узнали, что с каждого участка можно брать ежегодные укосы, а табуны могут тебеневать и на выкошенной в начале лета степи. На юге Казахстана животноводы стали даже сеять кормовые травы — клевер, люцерну.

Как уже отмечалось, еще в первой половине XIX в. на севере Казахстана стали появляться более совершенные скотные помещения (кора). Это позволяло основной массе бедных хозяйств переводить скот в зимнее время на стойловое содержание, обезопасив его таким путем от неблагоприятных погодных условий.

Основная масса переселенческого крестьянства приехала в Казахстан без скота и приобретала его у местного населения. Однако состоятельные переселенцы привели с собой улучшенные породы скота, разведение которого содействовало в дальнейшем улучшению местных пород. Казахское население вскоре оценило достоинства породистых коров, лошадей и начало обзаводиться, по возможности, улучшенными производителями, покупая их или выменивая у русских. Правда, приобретение породистых производителей было доступно лишь байским хозяйствам.

Земледелие на территории Казахстана известно очень давно, в частности, в таких древних его очагах, какими являлись долины рек Сырдарья, Чу, Талас, Сарысу, Тургай и т. д. В основном это было поливное земледелие. Но было оно в XVIII — начале XIX в. неразвитым и являлось подспорьем к основному, скотоводческому хозяйству. Лишь обедневшая, лишившаяся скота часть населения (жатаки) вынуждена была осесть и превратить земледелие в основной источник существования.

Во время своей поездки в 1803 г. в Бухару Я. Гавердовский видел казахские поливные пашни, оросительную систему и подробно описал весь цикл от вспашки до уборки и обмолота, а также водополивные устройства и разведение бахчей. «Вместо плугов,— писал он,— употребляют киргизцы также и ручные сохи… Жнут они серпами, а иногда и ножом, молотят же посредством лошадей или быков, обыкновенно разложив сжатые колосья на расчищенном, гладком и огороженном месте, гоняют вокруг по оному упомянутый скот» . То же самое сообщали о технике возделывания пашен в Среднем жузе Г. Шахматов и многие исследователи и путешественники.

Для большинства обедневших хозяйств хлебопашество было единственным выходом из затруднительного экономического положения. Поэтому повсеместно поступают от них просьбы к местным пограничным властям о разрешении заниматься земледелием, выделении и закреплении за ними подходящих участков. Так, старшина Джагалбайлинского рода Тюлегенов в письме к коменданту Верхнеуральска просит разрешения «иметь хлебопашество», в случае же отказа «неминуемо, по сущей нашей бедности,— писал он,— должны умереть с голоду». Подобных прошений можно привести сколько угодно.

Эти факты свидетельствют о том, что земледелие с первой половины XIX в. получает в казахском ауле все большее значение, особенно в местах, граничивших с русскими поселениями и военными линиями. Вместе с тем ускоренный процесс перехода к земледелию ведет к тому, что пахотнопригодные земли приобретают наряду с зимовками особую ценность, и понятно стремление многих хозяйств с помощью властей закрепить за собой эти участки. Представители царской власти на местах приветствовали начавшееся оседание казахов и занятие хлебопашеством, порой даже награждая тех из них, которые достигли в этом определенных успехов б. Многим перешедшим к земледелию казахам власти выделяли на первых порах семенные ссуды и лес на строительство домов, оказывали помощь нуждавшимся зерном и мукой. И действительно, в ряде мест Казахстана земледелие уже к середине XIX в. достигло столь значительных размеров, что не только обеспечивало собственные потребности, но позволило сбывать излишки зерна. Так, в рапорте переводчика Оренбургской пограничной комиссии от 8 ноября 1848 г. указывается, что в район укрепления Раим (Сырдарья) Прибыли кочующие по р. Иргиз киргизы на 600 верблюдах в третий раз за хлебом» .

Целый ряд данных свидетельствует, что прилинейные казахи уже в первой половине XIX в. учились у русских крестьян и казаков, узбеков и каракалпаков новым, более совершенным приемам обработки земли, уходу за урожаем и уборке его, приобретали более производительные сельскохозяйственные орудия. Так, казахи Кокчетавского округа в 1831 г. просили местные власти выделить им кого-либо, знакомого с земледелием, чтобы научить их хлебопашеству. Иногда сами местные власти, сознавая благотворное влияние русского крестьянства на дальнейшее развитие у казахов земледелия и улучшение их быта, принимали соответствующие меры. Так, министр государственных иму-ществ в своем отношении к военному министру от 26 марта 1852 г. писал, что следует переселить 627 крестьянских семей из Саратовского и Камышинского уездов в окрестности Капельского укрепления, «чтобы опытами улучшенного земледелия, садоводства и вообще оживления сельской промышленности принести пользу местным жителям и привлечь киргиз к оседлости» . Некоторые старшины Кокчетавского и Каркара-линского округов просили Омское областное управление помочь им приобрести русскую сельскохозяйственную технику. Таких просьб с каждым годом становилось все больше.

Однако, несмотря на быстрое развитие земледелия в Казахстане, особенно в уездах, примыкавших к русским поселениям, в глубине степи было немало мест, где казахи с ним были слабо знакомы и скотоводство продолжало оставаться основной отраслью хозяйства.

Вторая половина XIX в. и особенно начало XX в. характеризуются быстрым подъемом производительных сил в Казахстане, развитием товарно-денежных отношений и дальнейшим расслоением казахского аула.

В результате земельной политики царизма резко сократились пастбищные угодья и прежние кочевые пути. Процесс оседания и переход к земледелию рядовых общинников протекал интенсивно, чему в значительной мере содействовал усилившийся во второй половине XIX в. контакт с соседним русским и украинским населением, количество которого в Казахстане в этот период быстро увеличивалось.

В результате прежние контакты между переселенцами и казахами очень скоро перерастают в непосредственное и тесное общение, в ходе которого происходит взаимовлияние, взаимообогащение опыта хозяйствования, культуры и быта, их сближение.

Общение это наряду с социально-экономическими причинами сказывается прежде всего на усилении процесса оседания казахского населения и приобщении его к земледелию. Стремление многих казахских аулов, отдельных семей добиться через местные власти закрепления за ними определенных участков земли для оседания и хлебопашества во второй половине XIX в. проявляется еще ярче. Г. Н. Потанин, в частности, писал, что в ряде мест основываются деревни егинчей, которые широко занимаются земледелием, строят водяные мельницы. По примеру их «многие киргизы подают прошение на отвод земли под оседание и земледелив» м. Убедившись в преимуществах трехпольного земледелия, принесенного сюда русскими крестьянами, казахи постепенно забрасывали господствовавшую у

Них залежную систему.

Под влиянием переселенцев казахи-земледельцы вводят севооборот с определенным чередованием культур. В ряде мест они начинают вывозить на поля, как и их соседи русские, органические удобрения (навоз). Наряду с поливным земледелием, давно знакомым казахам, особенно на юге, постепенно внедряется и богарное.

В свою очередь русские крестьяне некоторых районов Казахстана, не знавшие ранее поливного земледелия, перенимают у казахов опыт создания оросительных систем для полива посевов, огородов, бахчей. Так, Н. Я. Коншин писал, что казаки поселка Казна-ковского научились поливному земледелию и ирригационным сооружениям у местного населения.

Положительное влияние русских, узбеков и других земледельцев на развитие этой отрасли у казахов проявилось также во внедрении ранее неизвестных в здешних местах зерновых, технических и огородных культур. Наряду с традиционными просом, пшеницей возделываются ячмень, овес, рис, кукуруза, табак, хлопок, арбузы, дыни и т. д..

О тесном общении русского крестьянства с казахскими трудящимися свидетельствуют письменные источники, архивные документы и сообщения наших информаторов. Так, Броневский писал, что «русские, занимающиеся с ними (казахами) Торговлею, имеют из них себе друзей, которые всегда с радушием помогают один другому» . Казахстанские старожилы Г. П. Давыдченко из Кокчетавской области, А. И. Бережной из Кзыл-Ординской области, С. С. Дидиченко из Чимкентской области и другие рассказывают, что они и их отцы, как и многие местные русские, имели среди казахов больших друзей |.

В то же время у казахских шаруа не было даже примитивных сох (жер-агаш), борон, но зато у них имелся тягловый скот, в котором нуждались многие переселенцы. Возникали трудовые содружества казахов с переселенцами, и сообща, объединив тягло и инвентарь, они пахали, сеяли и убирали урожай. Об этом сообщают все наши информаторы.

Многие шаруа заказывали русским мастерам плуги, бороны для своего хозяйства или привозили их на ремонт. Появляются и свои, казахские мастера, выучившиеся у русских изготовлению некоторых несложных сельскохозяйственных орудий.

Иногда дружба возникала на почве взаимной выручки. Русская или украинская семья, например, предоставляла казаху по его просьбе инвентарь для вспашки участка или семена для посева, а казахские семьи выручали приезжих, приютив их на зиму в своем жилище или предоставив на первое время дойную корову, лошадь.

Хотя и редко, но имели место и смешанные браки между русским и казашкой, каракалпаком и казашкой, узбечкой и казахом. Возникает даже определенная группа чала-казахов (потомство от смешанных браков представителей других национальностей с казашками), о которых пишет П. П. Семенов-Тян-Шанский и рассказывают наши информаторы.

В свою очередь и русские крестьяне вместе с казахами учились у узбеков, уйгуров возделыванию хлопчатника, разведению садов и виноградников. Конец XIX — начало XX в. характеризуются интенсивным проникновением в Казахстан более совершенных сельскохозяйственных орудий. Это были железные плуги, бороны, жнейки, молотилки и т. д. Материалы Переселенческого управления свидетельствуют, что в Кустанайском уезде, например, в начале XX в. у казахов было уже 473 жнейки, 16 молотилок, 16 веялок.

Несмотря на высокую их стоимость, число таких орудий у казахов из года в год увеличивалось. Их покупали в основном байские хозяйства, но вскладчину их нередко приобретали середняцкие и даже бедняцкие хозяйства. Так, Т. Седельников, например, пишет, что они (казахи) Охотно приобретают косилки, жнейки, железные плуги и даже молотилки». Известно немало случаев, когда в такой складчине наряду с казахами участвовали и русские.

Целый ряд дореволюционных исследований и работы советских историков, в которых приводятся данные по обеспеченности казахских хозяйств новыми сельскохозяйственными орудиями, позволяют четко проследить прямую зависимость распространения этих орудий от влияния русского населения. Чем больше в уезде русских и украинцев, тем больше у казахов новых сельхозорудий.

Однако, как уже отмечалось, машины эти были недоступны для большинства русского и казахского крестьянства.

Основная масса переселенцев продолжала пахать землю деревянным плугом (сабан) или однолемешным железным плугом, боронила землю деревянной бороной с железными зубьями, убирала урожай литовкой с приспособлением для укладывания скошенных колосьев в валки.

Обмолот производился с помощью каменных катков.

Все эти орудия были недороги, и потому их охотно приобретали казахские земледельцы. Например, в Калмак-Кырганской волости Темирского уезда 86,5% сеющих хозяйств в начале XX в. имели сельскохозяйственный инвентарь, в том числе 373 сабана, 15 железных плугов, 178 борон с деревянными и 409 с железными зубьями, а 21 хозяйство имело жнейки и молотилки. В Кумды-Уильской волости этого же уезда сабанов было 323, железных плугов 13, борон с железными зубьями 327 и в 8 хозяйствах имелись сложные машины .

Это волости, в которых земледелие начало развиваться сравнительно поздно, русского населения здесь почти не было и скотоводство продолжало играть ведущую роль. В уездах со значительным русско-украинским населением обеспеченность сложными сельскохозяйственными орудиями была несравненно выше.

Появились в степи и свои, казахские мастера, научившиеся у русских изготовлять эти орудия на продажу.

Под влиянием русских казахи-земледельцы не только расширили ассортимент зерновых культур, но и стали использовать при посевах более урожайные, высококачественные их сорта, например пшеницу сортов «кубанка», «синеуска», «полтавская» и др..

Переняли у русского крестьянства казахи и способы хранения зерна в закромах и ларях, а также все чаще прибегали к помолу зерна на водяных и ветряных мельницах у русских и украинцев. Известны случаи сооружения таких мельниц и казахскими мастерами в Восточном и Южном Казахстане.

Во второй половине XIX в. у казахов значительно расширился ареал огородничества. Обучали их этому каракалпаки, русские или украинцы. Так, в отчете управления присырдарьинскими казахами за 1860 г. сообщается: «Огородничество между киргизами стало развиваться в особенности в последние 3 года» . В середине XIX в., как свидетельствуют наши информаторы, огороды у казахов появились и в Северном Казахстане. Примерно с этого же времени стали заниматься огородничеством, садоводством и разведением табака казахи Семиреченской области. Эти отрасли земледелия начали развиваться у казахов Семиречья под влиянием как русского населения, так и узбеков, уйгуров, давно знакомых с ними. Как свидетельствуют наши полевые материалы, казахи-адаевцы Мангышлака под влиянием своих соседей туркмен стали сеять зерновые и бахчевые еще в начале XIX в..

В Восточном Казахстане бахчевые и огородные культуры у казахов появились в начале XX в. и очень скоро стали играть в их хозяйстве заметную роль.

Основной отраслью хозяйства аула являлось, как мы знаем, кочевое скотоводство, поэтому естественно, что домашние промыслы и ремесла были связаны с переработкой животноводческого сырья и изготовлением предметов, удовлетворяющих потребности хозяйства и быта семьи. «Домашней промышленностью мы называем,— писал В. И. Ленин,— переработку сырых материалов в том самом хозяйстве (крестьянской семье), которое их добывает».

Домашние ремесла, связанные с обработкой животноводческого сырья, не требовали специальной выучки (хотя и здесь были свои специалисты), носили индивидуально-семейный характер. Каждая семья самостоятельно, иногда с помощью соседей изготовляла все необходимое, начиная с жилища и одежды и кончая предметами домашнего обихода.

Вот что пишет по этому поводу один из очевидцев, посетивших степи Оренбургского ведомства в середине XIX в.: домашняя промышленность «киргиз ограничивается ручным изготовлением войлоков… и грубых шерстяных тканей. У них есть сапожники, портные, седельники; кузнецы их заслуживают удивления по трудам и усилиям, которых работа их стоит… Замечательны еще серебряники, делающие довольно искусно насечку на железе» . «Мастерство это,— пишет Г. Н. Потанин,— доведено у киргизов до совершенства и совершенно самобытным путем» .

Казахи умели выделывать также кожи и овчины, плести волосяные арканы, изготовлять остовы юрт, предметы домашнего обихода из дерева и кожи и т. д..

Ремесла, не связанные с переработкой продуктов и сырья животноводства, требовали некоторой специализации. Однако и эти ремесла (кузнечное, плотницкое, кожевенное и т. д.), возникшие и развивавшиеся в условиях кочевого скотоводческого хозяйства и отсталых форм патриархально-родового быта, у казахов были организованы совсем не так, как у оседлых народов Средней Азии. В противоположность среднеазиатским цеховым организациям ремесленников казахские мастера были одиночками, работавшими на дому у себя или у заказчика. Характерной особенностью всякого домашнего ремесла является его сравнительно невысокий технический уровень и слабая специализация.

Многочисленные документы первой и особенно второй половины XIX в. свидетельствуют о том, что товары домашних промыслов и ремесел были широко представлены на рынке. Здесь и войлок (белый и серый), детали юрт, волосяные арканы, всевозможные кожи и овчины, армячина верблюжья, различные меха, сало, рыба и многое другое. Н. Абрамов и ряд других авторов пишут, что казахи Аягузского и Каркаралин-ского округов продавали изделия домашних промыслов в значительных количествах.

Наряду с домашними промыслами в этот период в Казахстане возникают мелкие предприятия по переработке продуктов и сырья животноводства. Так, в Семипалатинской области в 60-х годах XIX в. работало 19 кожевенных, 5 мыловаренных и 1 свечное предприятие. Салотопенные, кожевенные и подобные им предприятия возникали во второй половине XIX в. и во многих других областях Казахстана. Они, как правило, принадлежали русским промышленникам. В них обычно насчитывалось всего лишь по нескольку рабочих, в том числе и казахов. Уже тогда на этих кустарных предприятиях в совместном труде между русскими и казахами возникали дружеские отношения. Казахи осваивали новые для них профессии, более передовые приемы, например выделывания кож, катания валенок и т. д..

Изменения произошли и в деревообделочном промысле казахов. Многие казахи, живя в русских селах или поблизости от них, нередко переходили в плотницкие артели или в подмастерья к русскому столяру, работали с ними годами и становились сами квалифицированными мастерами, умеющими и дом срубить и русскую мебель изготовить. Возвращаясь в родные аулы, такие мастера казахи учили своих земляков и родичей делать то, что сами умели.

Бурное развитие земледелия, внедрение новых, более совершенных сельскохозяйственных орудий внесло серьезные изменения и в традиционное кузнечное ремесло казахских мастеров. Многие из них, учитывая огромный спрос в ауле на такие орудия, как русские серпы, железные зубья для борон, металлические наконечники сох, отдельные детали для более сложных сельскохозяйственных орудий и т. д., осваивают технику их изготовления. Одновременно кузнецы учатся изготовлять подковы и ковать по-русски коней, ремонтировать многие простейшие и даже сложные сельскохозяйственные машины (конные грабли, сеялки, веялки, молотилки и т. д.).

Совершенно справедливо писал один наблюдатель, что казахи «получили посредством русских познания во многих ремеслах» .