И действительно, прошел примерно месяц, как крупная уральская газета опубликовала ее на своих страницах. Безусловно, эта петиция является одним из вещественных доказательств теоретической подготовки местных народных масс к Октябрьской революции. В творческом наследии В. И. Ленина мы находим основополагающие указания о правильном отношении к отсталости народов царской России. Напомним прежде всего об оценке В. И. Лениным выступления Б. Каратаева и других представителей нерусских народностей во II Государственной думе по земельному вопросу. Они считали, что отсталые народы не могут участвовать в общереволюционной борьбе. «Националы», — писал В. И. Ленин, — стоят несколько в стороне от нашего аграрного вопроса. У многих нерусских народностей нет самостоятельного крестьянского движения в центре революции, как у нас. Поэтому вполне естественно, что в своих программах «националы» часто держатся несколько в стороне от русского аграрного вопроса. Наша, дескать, хата с краю, мы сами по себе».

В. И. Ленин видел, что в годы первой русской революции национально-освободительное движение поднимается в связи с рабочим движением и лишь на началах общекрестьянской борьбы будет разрешен и аграрный вопрос в казахской степи.

Исключительно принципиальное значение имеет выступление В. И. Ленина по вопросу о программе партии на VIII съезде РКП(б) в марте 1919 года. Решительно выступая против ошибочного требования, выдвинутого Бухариным, признавать только право трудящихся классов на самоопределение и не признавать права нации на самоопределение, В. И. Ленин говорил: «Что же мы можем сделать по отношению к таким народам, как киргизы, узбеки, таджики, туркмены, которые до сих пор находятся под влиянием своих мулл? У нас в России население, после долгого опыта с попами, помогло нам их скинуть. Но вы знаете, как плохо еще прошел в жизнь декрет о гражданском браке. Можем ли мы подойти к этим народам и сказать: «Мы скинем ваших эксплуататоров»? Мы этого сделать не можем, потому что они всецело в подчинении у своих мулл. Тут надо дождаться развития данной нации, дифференциации пролетариата от буржуазных элементов, которое неизбежно». Однако В. И. Ленин, так оценивая отсталость трудящихся Средней Азии и Казахстана, ни в коем случае не видел в ней причины для лишения этих народов права на самоопределение. В. И. Ленин считал, что «мы не можем отказывать в этом (право на самоопределение) ни одному из народов, живущих в пределах бывшей Российской империи. . . Каждая нация должна получить право на самоопределение, и это способствует самоопределению трудящихся».

Воспринимая помощь русского рабочего класса, казахский народ вступает на путь активной борьбы против собственной отсталости. К этому его всесторонне готовила великая партия Ленина. Именно в этом заключалось историческое значение борьбы нашей партии за гегемонию пролетариата в национально-освободительном движении угнетенных народов. Эта борьба отчасти и подготовила у казахского народа, как и других народов восточных районов страны, те объективные и субъективные факторы, которые с победой Великой Октябрьской социалистической революции обусловили переход казахского народа на некапиталистический путь развития.

Еще задолго до Октябрьской революции В. И. Ленин зорко следил за ходом освободительной борьбы угнетенных царизмом народов России, принимал необходимые меры к усилению здесь пропаганды идей марксизма и революционному пробуждению широких народных масс. В Казахстане в годы первой русской буржуазно-демократической революции велась пропаганда идей марксизма, пробуждавших сознание казахских трудящихся.

В документах республиканской партийной организации того времени утверждалось положение, что советизация аула началась не с установлением Советской власти, а лишь с 1925 года, с V Краевой партийной конференции, выдвинувшей советизацию аула как боевой лозунг республиканской партийной организации. И хотя все историки Казахстана единогласно признали, что советизация аула завершилась в 1929 году, в начале массовой коллективизации сельского хозяйства, все же до сих пор не прекращается дискуссия о том, отнести ли начало процесса советизации аула к моменту победы Великого Октября или же к V Краевой партийной конференции.

Концепция, согласно которой социализм на Востоке страны развивался без предварительной теоретической стадии развития, глубоко затронула и другую исключительной важности проблему помощи передового русского пролетариата ранее отсталому казахскому народу. Нет нужды доказывать, какую подлинно историческую роль сыграла помощь русского рабочего класса в приобщении казахского народа к социализму. Естественно, что этой проблемой должны были заниматься и сейчас занимаются историки нашей республики. Огромное значение имеет для исторической науки то, как изображается эта помощь и ее последствия. Нужно сказать, что в отношении результативности этой помощи никаких расхождений среди ученых нет. Все историки единодушны во мнении, что без этой помощи казахский народ не мог бы добиться тех высот социалистического развития, каких он действительно добился. Вместе с тем нельзя не обратить внимания на то, как мотивируется отдельными учеными историческая необходимость этой помощи, восприятие ее казахским народом. В этих вопросах иногда выдвигаются такие положения, которые не выдерживают никакой критики.

Бесспорно, казахский народ был отсталым. Требовалось время, как это указывалось в решениях X и XII съездов партии, для ликвидации этой отсталости и помощь великого русского народа. Но эта помощь могла быть эффективной лишь в том случае, если она воспринималась казахским народом творчески, а не пассивно. Следует подчеркнуть, что в советской исторической литературе о Казахстане вопросу помощи со стороны великого русского народа казахскому народу уделяется много внимания и он по праву стоит в центре почти всех исследований. Тем более досадно, что в иных научных трудах этот огромной валсности вопрос трактуется упрощенно, в отрыве от действительности.

Необходимость помощи казахскому народу порой мотивируется его пассивностью, политической инертностью, безразличием к собственной судьбе. Как иначе можно понять утверждение отдельных историков, которые по-своему интерпретируют известное решение X съезда РКП(б) по национальному вопросу.

Согласно их толкованию, у казахского народа якобы отсутствовали внутренние объективные и субъективные факторы не только для самостоятельного социалистического строительства, но и для использования революционно-демократических завоеваний. Нет надобности доказывать несостоятельность подобной концепции, которая льет воду на мельницу буржуазных фальсификаторов истории.

Во-первых, однобокий подход к освещению важнейших вопросов истории. И это оттого, что исторический процесс в дооктябрьском Казахстане рассматривался изолированно от общего процесса в стране. Только этим, на наш взгляд, можно объяснить недооценку первой русской революции, в связи с которой поднималось народно-освободительное движение в Казахстане. Этим же объясняется и «концепция» о руководящей роли феодально-байской верхушки казахского аула в восстании 1916 года.

Во-вторых, однобокое освещение событий неизбежно приводило к обеднению истории казахского народа, его освободительной борьбы, взаимоотношений и связей с великим русским народом и другими народами нашей страны.

На самом деле ошибочная оценка присоединения Казахстана к России оборачивалась тем, что историки замечали лишь последствия колонизаторской политики царизма. Конечно, не стоило большого труда заметить господство в ауле патриархально-феодальных отношений, культурную отсталость народных масс, малочисленность только формировавшегося в Казахстане рабочего класса — словом, все то, что характеризовало отсталость казахского народа. Но гораздо труднее было историку выявить и показать те силы и те факторы, которые созревали в глубинах исторического процесса на путях борьбы с этой отсталостью. Этим, как нам кажется, отчасти и объясняется появление в историографии такого ошибочного методологического подхода — отмечать отсталость и не замечать борьбы с ней.

Если раньше однобокий анализ исторического процесса в Казахстане приводил к искаженному толкованию вопроса об отсталости казахского народа, к недооценке внутренних революционных сил, способных бороться с ней, то теперь эта концепция вторглась в новую область — в область истории партии, в область распространения марксизма-ленинизма в восточных национальных районах страны. Ведь наша партия была создана в 1903 году, Октябрьская революция победила в 1917 году, а до недавнего времени в историографии бытовало мнение, что коммунизм на Востоке нашей страны зародился недавно. Выходит, что Коммунистическая партия от момента своего образования до начального этапа Советской власти не вела никакой работы по распространению теории марксизма-ленинизма на восточных окраинах России, не пускала здесь свои корни.

Вопреки фактам в исторической литературе утверждалось, что народно-освободительное движение 1916 года в Казахстане проходило под руководством баев и духовенства. А с этим ошибочным утверждением была связана и другая порочная версия о так называемой объективно-революционной роли казахских буржуазных националистов — алаш-ордынцев, причем эта роль отводилась им не только до Великой Октябрьской социалистической революции, но и в течение ряда лет после ее свершения, вплоть до середины 20-х годов.

Заслуживает здесь напоминания и то, как отдельные историки изображали участие трудящихся Казахстана в Февральской буржуазно-демократической и Октябрьской социалистической революциях. Ими полностью игнорировался внутренний процесс подготовки трудящихся казахов к этим революциям, а освещение народно-освободительной борьбы связывалось с получением по телеграфу вести о начавшейся в стране революции.

Современная историография Советского Казахстана оставила далеко позади тот период, когда указанныевопросы волновали умы исследователей, живо обсуждались на страницах партийной и советской печати, служили предметом теоретических дискуссий. Нельзя не вспомнить, что еще на Первом съезде Коммунистической партии Казахстана, состоявшемся в 1937 году, в Отчетном докладе Центрального Комитета, видное место отводилось вскрытию ошибочности взглядов, отстаивающих объективно-революционную роль контрреволюционной партии «Алаш». Теперь эта точка зрения навсегда разоблачена и выброшена в мусорный ящик истории.

Трудно себе представить ныне в нашей республике какое-нибудь исследование, автор которого брал бы, например, под сомнение правомерность выделения первой русской буржуазно-демократической революции в истории Казахстана. А ведь каких-нибудь двадцать лет назад в первом издании «Истории Казахской ССР» эта революция не выделялась как самостоятельный период в истории республики и освещению этого важного вопроса отводилось всего лишь несколько страниц. Можно сказать, что это результат неудачной структуры самой книги. Однако дело не в структуре, а в пренебрежительном отношении исследователей к дооктябрьскому периоду истории Казахстана. В этом можно убедиться, если обратиться к другому коллективному труду — «20 лет Казахской ССР», изданному в Алма-Ате в 1940 году. В этой книге первой русской революции, которая, выражаясь словами В. И. Ленина, была генеральной репетицией Великой Октябрьской социалистической революции, отведено всего лишь несколько абзацев. Вообще нельзя не отметить, что вся периодизация истории Казахстана в те годы была искалечена и в научном отношении изуродована.

Таким образом, перед историками Казахстана предстала довольно сложная картина исторического развития нашего края.

С одной стороны, разбойничья политика царизма и ее последствия, а с другой — прогрессивное значение присоединения Казахстана к Российской империи. Требовался научный, марксистско-ленинский анализ, чтобы правильно оценить влияние революционной России на исторические судьбы казахского народа, объективно оценить те глубокие изменения, которые происходили в социальной, экономической и духовной жизни его в связи с присоединением Казахстана к России, выявить и проследить новые процессы, вызванные этим присоединением.

Следует ли удивляться тому, что буржуазные историки, занимавшиеся в свое время изучением истории дореволюционного Казахстана, не сумели дать правильной оценки этому событию. Но будем откровенны: горсточка советских историков в 20-х и 30-х годах не сумела воссоздать правдивую картину развития дооктябрьского Казахстана и даже первых лет Советской власти. Помешал этому ряд причин. Но в связи с темой данной работы остановимся лишь на одной из них. Историки того времени не могли разглядеть за колонизаторской политикой царизма то прогрессивное, передовое, что несло с собой присоединение Казахстана к России. Об этом свидетельствуют страницы историографии Советского Казахстана.

Какова же суть заблуждений, в которые тогда впали историки нашей республики? Коротко говоря, они видели в присоединении Казахстана к России только колонизаторскую политику царизма и не замечали благотворного влияния его на все сферы материальной и духовной жизни казахского народа. А самое главное, они не сумели оценить значение этого исторического события для совместной борьбы русского и казахского народов против общего врага — царизма и капитализма, за социальное и национальное освобождение.

За короткий исторический срок казахский народ под руководством Коммунистической партии с помощью великого русского народа и других народов нашей страны совершил переход к социализму, минуя капитализм. Изучение этого опыта особенно актуально в современных условиях, когда идет прогрессирующий распад колониальной системы и многие освободившиеся от гнета империализма народы Азии и Африки вступают на некапиталистический путь развития. Между тем по истории казахского аула в годы буржуазно-демократических и социалистической революций в России нет специальной работы. Этот вопрос в той или иной степени освещается в исторической литературе, посвященной трем революциям в Казахстане.

Литературе по дореволюционной и послеоктябрьской истории Казахстана, изданной в середине 20-х и начале 30-х годов, присущи ошибки, в основе которых лежит утверждение о том, что Октябрьская революция миновала казахский аул и что коммунизм на Востоке страны зародился лишь после нее.

Длительное время в историографии Советского Казахстана бытовала неверная оценка присоединения Казахстана к России и его последствий. Как известно, присоединение Казахстана к России растянулось почти на полтора века и протекало в условиях феодализма и капитализма. Это, естественно, наложило отпечаток на весь данный исторический процесс. Для самого казахского народа, для его передовых представителей присоединение края к России означало сближение с русским народом, с его передовой культурой и освободительной борьбой. И нужно подчеркнуть, что оценка значения этого исторического процесса полностью совпадала с оценкой русского народа и его передовых представителей, которые сочувственно относились к казахскому народу, к его нуждам и высоко оценивали культуру этого народа.