12 ноября 1925 г.

…Достижения, которые имеет партия в работе среди женщин за период с 1 до 2-го курултая КП(б)Уз, говорят о том, что постановления 1-го курултая в значительной степени проведены в жизнь и что большинство партийных организаций, вплоть до некоторых киш-лачных\ ячеек, всерьез подошло к работе среди женщин.

Какую бы часть работы партии среди женщин мы ни взяли/Ъ каждой из них мы найдем определенные результаты, is общем значительные, если принять во внимание кошмарно трудные условия, в которых протекает эта работа. Страшная культурная отсталость женщин Узбекистана (только 0,6 проц. грамотных женщин-узбечек), их полузатворническое положение (женщина-узбечка не только не имеет права посещать места общественных собраний в присутствии мужчин, но в ряде городов — Шарабад и др. — она не смеет появляться на главных улицах города), полная экономическая зависимость (главное занятие узбечки—домашнее хозяйство, частью же выполнение подсобных работ по сельскому хозяйству и кустарным промыслам)—все это чрезвычайно осложняет, затрудняет работу среди них.

Но, несмотря на все трудности, растет и ширится влияние партии на широкие слои трудящихся женщин Узбекистана, поднимаются новые кадры, правда еще незначительные, из женщин-узбечек на работу по всем видам советского строительства.

Основными путями распространения влияния партии па широкие слои трудящихся женщин Узбекистана являются женские клубы, красные уголки, беспартийные конференции, делегатские собрания, учреждения здравоохранения и учебные заведения для женщин коренного населения…

Две — весенняя и осенняя — кампании широких беспартийных конференций дехканок показали, что массы женщин-дехканок чрезвычайно интересуются и целиком сочувствуют Советской власти и готовы поддержать проведение в жизнь очередных задач партии. Весенняя кампания беспартийных конференций дехканок охватила 3 тыс. женщин, осенняя — свыше 5 тыс. Вопрос о земельной реформе, поставленный на осенних конференциях по Ташкентской, Самаркандской и Ферганской областям, вызвал большую активность дехканок, задававших массу вопросов и предлагавших и их наделить землей…

В результате расширившегося влияния партии на массы узбечек растет вовлечение их во все виды строительства.

Если на 1 января 1925 года было только 146 узбечек—членов и кандидатов партии, то на 1 ceнтября в рядах партии 394 узбечки. Идет подготовка Их к активной партийной работе, и в первую очередь среди женщин. До 40 товарищей из них уже привлечено к работе среди женщин. Новые кадры женщин-узбечек влились в ряды профсоюзов. На 1 апреля 1925 г. числилось 715 женщин коренного населения среди членов профсоюзов, на 1 октября 1925 г. их стало 1572. Это значит, что 800 с лишним новых женщин-узбечек стало экономически самостоятельными и организованными участницами строительства новой жизни.

Женская узбекская молодежь тянется в ряды комсомола и пионерской организации. До 600 девушек-узбечек насчитывает в своих рядах комсомол. Свыше 700 девочек в пионерской организации, тогда как весной 1925 года их было только 200.

Растет число женщин в рядах Союза «Кошчи», и через активную работу в нем подготовляются они для работы в Советах. Всего 2114 женщин-узбечек в Союзе «Кошчи», 57 из них участвовало на областных и республиканском съездах Союза «Кошчи», 16 избрано в областные и центральный комитеты.

Незначительно, но все же расширяется участие женщин вo всех видах кооперации. Создалась одна сельскохозяйственная артель и до пяти кустарно-промысловых проходившие частично перевыборы Советов дали увеличение числа женщин-узбечек в Советах со 150 до 200. Проведенная кампания осенних беспартийных конференций раскачала массы дехканок, и, безусловно, результатом ее явится

Большая активность женщин в предстоящих перевыборах Советов, а следовательно, и большее выдвижение их на советскую работу.

Общее укрепление и дальнейшее сплочение и большевизация рядов КП(б) Узбекистана дадут возможность не только закрепить все достижения в работе среди трудящихся женщин Узбекистана, но и значительно их расширить и углубить, что в свою очередь будет способствовать укреплению партии и Советской власти в Узбекистане.

«Правда Востока», 12 ноября 1925 г.

И крестьянок Сыр-Дарьинского губкома РКП(б)

15 июля 1925 г.

Выступление тов. Синицыной, заведующей женотделом Туркестанского укома партии, которая в своем докладе отмечает о достижениях и тормозах в работе, подчеркивает удовлетворительное руководство со стороны укома партии. Имеется два ударных пункта, с которыми поддерживается связь через выезды работниц, указания и доклады с мест. В ударных пунктах, один из которых узбекский, второй кахазский, имеется по одной школе в каждом пункте. Всего обучается 41 девушка. Делегатские собрания в ударных пунктах проводятся систематически не менее одного раза в месяц.

Всего по уезду 120 делегаток, из них 30 европеек, 70 казашек, 20 узбечек. К загсам прикреплены 12 женщин-делегаток. Проведены три волостные конференции. Проведены три конференции беспартийных девушек-мусульманок, в результате чего 30 девушек-мусульманок вступили в комсомол. Имеется один пионерский отряд из мусульманских девочек, ячеек мусульманских девушек организовано две.

Занятия ведутся регулярно. Кроме того, на/станции и в городе имеется пять школ ликбеза, в которых обучается 40 казашек и 70 европеек. В общеупо уезду ликвидирована неграмотность 67 человек.

Связь с профсоюзом: выделено пять профорганизаторов, связь с профсоюзом хорошая, членов профсоюза женщин 465, из них 220 казашек, узбечек (текстильщики заняты на производстве Туркшерсти).

Среди членов партии по уезду — пять женщин, кандидатов 42 женщины. Имеется один женский клуб. Организуется одна профшкола на средства, выделенные губотделом работниц. Связь с комсомолом хорошая. Всего комсомолок 65 человек, из которых 27 коренного населения. В уездных школах обучается 60 [девочек] из коренного населения. Судебные работники делают доклады о правовом положении женщин на делегатских собраниях. Выделено шесть человек общественных обвинителей: две казашки, две татарки, две европейки. Нарзаседателей всего по уезду 22 женщины. Борьба с калымом проводится через делегаток. Борьба с калымом затруднена из-за родовых группировок.

В заключение тов. Синицына отмечает, что работа среди женщин пойдет еще продуктивнее при соответствующих инструкторе и волженорганизаторе… ПА при ЦК КП Казахстана, ф. 141, д. 409. Копия.

Шумным приветствием встречают приток новых сил!

«Хива». Огромное помещение переполнено, все теснятся поближе, всем хочется услышать имена Незаметных, но вполне достойных быть в партии тружениц. Доклад о Международном дне 8 Марта кончен. Аплодисментами приветствуется предложение послать телеграмму тов. Кларе Цеткин.

На эстраде тов. Солдатов. От имени Новогородского женотдела он оглашает список трудящихся женщин, вступающих в партию.

В зале напряженная тишина, вопросов нет: все знают, что эти 75, вступающие в партию, сумели проязить себя как преданные Коммунистической партии и рабочему классу труженицы.

«Правда Востока», 9 марта 1925 г.

8 апреля 1925 г.

По приезде в Чулпан мы сообщили всем организациям, чтобы собрались через два часа. Пришли все организации и женщины-мусульманки. Когда стали преподносить знамя женщинам-мусульманкам, союзный организатор среди женщин сказал в речи, что это знамя послужит символом смычки женщины города и деревни, это знамя женщины города дают женщинам кишлака для смычки наших семей, под этим знаменем по указанной дороге нашим вождем товарищем Лениным [женщины] должны пойти, не выпуская его из рук, к своему раскрепощению. Взяв знамя, женщина-мусульманка с дрожью в голосе ответила, что женщины-мусульманки кишлака Чулпан, долго мечтавшие о Красном знамени, теперь на смычке женщины города [и деревни] возьмут долгожданное Красное знамя и пойдут с нимЧпо пути, указанному товарищем Лениным, к свету и знанию…

…После митинга было угощение от шефа, где все вместе ^пообедали — мусульманки и русские; мусульманки долго не отпускали нас, на них сильно подействовала эта смычка, они говорили: «Спасибо, что вы нас привели к такой радости». Они очень поражены были, что вдруг они очутились на площади и еще преподнесли им знамя, этот символ свободы.

Областная союзная организаторша среди женщин Родионова

«Профсоюзы Узбекистана в 1925 году». Ташкент, 1960, стр. 305—306.

V

19 марта 1925 г.

На 1 января 1925 г. в Средней Азии было 416 женщин — членов Коммунистической партии и 502 — кандидата в члены РКП (б). На 1 июля 1926 г. членами и кандидатами в члены партии состояли 1538 женщин, из них 384 из коренного населения.

7 марта в…цирке, кинотеатрах «Хива» и «Аполло» и в САКУ состоялись собрания членов и кандидатов партии, комсомола и делегаток женотдела Новогородского района.

Везде переполнено до отказа.

Театр имени Свердлова похож на улей. Яркими маками выделяются платочки комсомолок и делегаток. Выступает тов. Островская.

Завтра 8 Марта — праздник раскрепощенной и раскрепощающейся женщины. Мы собрались сюда, чтобы взглянуть на пройденный нами путь и произвести смотр наших сил.

Шумными аплодисментами была встречена тов. Любимова.

В этом году для партии мы сумели подготовить 75 самых лучших работниц. В сегодняшнем списке процент женщин коренного населения невелик, но к следующему 8 Марта он увеличится.

Посланы приветственные телеграммы Кларе Цеткин и Н. К. Крупской.

Торжественное заседание в цирке открывает тов. Мальцев. Председатель тов. Крол предоставляет слово тов. Агамирову.

После его доклада оглашается список работниц — будущих членов партии. Весь список утвержден единогласно.

В кинотеатре «Аполло» с приветствием женотдела от ЦК РКП (б) выступила т. Нюрина, от КСМ —т. Книжников.

Комсомол всегда окажет поддержку женщине в ее трудной борьбе за освобождение.

После доклада тов. Мицкевич — прием работниц в партию. /

8 марта 1925 г.

Эне Кулиева была одной из немногих женщин, которые с редки* упорством и настойчивостью вели работу по раскрепощении) жен щины, помогали дехканке стать полноправной гражданкой респуб лики.

«Туркменская искра», 15 июля 1925 г.

…С 1923 г. я уже начала работать среди женщин. Но каково мне было сознавать свою темноту и неграмотность! Я очень хорошо понимала, что неграмотной работать трудно, учиться казалось невозможно. Долго боролась сама с собой, наконец взялась за учебу. По мерс приобретения знаний начала чувствовать себя все больше и больше человеком, нужным для общества.

В 1924 г. меня избрали членом Туркменского облисполкома, и я уже работала заместителем заведующего областным Туркменским женотделом.

Самым страшным в работе мне казалось выступать на больших собраниях, когда тысяча глаз на тебя смотрит, сердце замирает, и забываешь слова. Долго я не решалась, но работницы каждый раз меня уговаривали, и страх мой начал исчезать.

Когда муж приехал в Полторацк, сказал: «Детей надо отдать в интернат, в пионеры». Я согласилась. Теперь вижу, как мои дети развиваются. С каким удовольствием говорят о школе, пионерах!

Взять из школы—для них самое тяжелое наказание.

Душа моя до сих пор болит, что я темная, неученая. Я хочу, чтобы дети мои не видели темноты и невежества.

«Туркменская искра», 8 марта 1925 г.

23 февраля 1925 г.

1) Мы, каждая присутствующая на настоящей конференции, приезжая в свой аул, [будем] вести широкую агитацию среди наших соседей-женщин и привлекать их в ряды молодежи.

2) Мы, каждая, будем бороться против неграмотности и будем принимать меры. В каждой работе мы окажем молодежи содействие.

3) Просим членов РЛКСМ помочь всем девушкам организовать среди них ячейки и обратить больше внимания [на] аулы и кишлаки.

4) Будем бороться против калыма и даем обещание уничтожить совсем таковой.

5) Просим РЛКСМ открыть везде и всюду красные чайханы и уголки (по работе] среди девушек.

6) Просим среди беспартийных женщин провести конференцию.

ПА при ЦК КП Киргизии, ф. 10, оп. 5, д. 24, л. 9—11. Подлинник.

12 февраля 1925 г.

В вопросе о борьбе с калымом, выдачей [замуж] малолетних уступок быть не может… Калым должен беспощадно преследоваться, тем более что вопрос о калыме партии легко провести в жизнь, опираясь на бедноту, в интересах которой это делается.

У нас есть ряд заявлений от бедноты, чтобы сбавить цену на женщин или уничтожить калым. Калым — институт отживший, который является большим тормозом, непреодолимым препятствием для бедноты…

Скрытый вид калыма у нас в Узбекистане существует, и мы должны его как институт, мешающий советскому строительству и партийной работе, всячески преследовать.

Затем брачный возраст, выдача [замуж] 10—11-летних. Если товарищи будут говорить, что этого не существует, они будут говорить неправду. Мы докажем документами, что к нам приходят женщины, выданные в таком возрасте замуж. Наше советское законодательство в этой области мы должны проводить так же неуклонно…

Поэтому нашей основной задачей является переход к практическим мероприятиям. Довольно говорить о декретах, пора их проводить в жизнь.

Итак, товарищи, можно основные моменты формулировать таким образом:

1. Вопрос работы среди женщин должен быть поставлен более настойчиво, чем когда-либо. Без разрешения женского вопроса, без практической работы по раскрепощению женщин Узбекистан шагу не сделает в хозяйственном и культурном строительстве.

2. В определении базиса мы должны сказать, что в городах мы охватываем бедняцкую часть, жен ремесленников, рабочих и т. д., а в деревнях — дехканок и батрачек.

3. В работе в кишлаках и аулах мы выдвигаем вопрос организации дехканок главным образом вокруг Союза «Кошчи», ведем работу по оказанию экономической помощи дехканке.

4. Из культурных учреждений мы выдвигаем красные уголки, женские клубы, школы, а также учреждения здравоохранения.

5. В работе мы широко должны использовать [также] такие организации, как комсомол, Союз «Кошчи» и профсоюзы.

6. В нашей партии нужно создать перелом в сторону этой работы, перелом, который бы затронул всю партийную массу.

«Первый съезд Коммунистической партии (большевиков) Узбекистана». Стенографический отчет. 6—12 февраля 1925 г. Ташкент, 1925, стр. 248—249.

7 февраля 1925 г.

На нашем историческом съезде выступил с большим докладом т. Калинин. Как вам известно, до сего времени связь бывшей Туркреспублики, Бухары и Хорезма с Москвой была чрезвычайно слабая. С образованием Узбекской Советской Социалистической Республики эта связь усилилась, и мы счастливы, что вступили в Союз Советских Социалистических Республик. На нашем съезде впервые участвует вождь трудящихся т. Калинин, и мы это можем только горячо приветствовать.

В своей речи т. Калинин говорил относительно работы Компартии среди женщин и приводил в пример ту работу, которая была проведена в этой области в Старом Ташкенте. Конечно, работа, которую мы провели среди узбекских девушек и женщин-работниц, чрезвычайно мала и удовлетворить нас не может, но главной причиной этого служат отсталость населения и темнота его. Это было нам оставлено в наследие от царского правительства. Женщина-работница со дня образования Советской власти здесь, в Средней Азии, немного приблизилась к советскому строительству, но все же широко работу мы развернуть еще не смогли. За последнее время мы имели некоторые успехи. Необходимо эти успехи закрепить. На таком историческом съезде, как I съезд Коммунистической партии Узбекистана, мы должны наметить линию, которая даст возможность в дальнейшем закреплять и усиливать работу среди узбекских девушек и женщин.

Если касаться наших клубов, детских яслей и т. д., то их мы открываем весьма мало, так как для их организации нужно очень много денег, а денег у нас нет. Когда мы открываем где-либо клуб, приходится бегать везде и всюду за оказанием поддержки и содействия. Мы очень просим, чтобы в дальнейшем на клубную работу и детские лечебницы было обращено большее внимание, и, по возможности, просим, чтобы их приняли и зачислили на госбюджет. Только тогда мы сможем усилить работу, и тогда только мы сможем проявлять инициативу, что и положено в основу в Старом Ташкенте и некоторых других крупных городах Узбекистана.

Семь лет назад женщины Узбекистана были совершенно угнетены. Теперь мы видим на нашем I Всеузбек-ском съезде партии несколько делегаток, а также имеем несколько делегаток на будущий советский съезд. Конечно, это тоже устроить нас не может, мы должны делать так, чтобы в советское строительство были вовлечены поголовно все женщины, чтобы они принимали горячее, активное участие в строительстве Советской власти в Узбекистане. Нужно их привлекать в кооперативное дело и на другую работу наравне с мужчинами.

Теперь относительно ликвидации безграмотности среди женщин и открытия школ для девушек и женщин. Эта работа, как вам известно, только начинается. Необходимо поэтому обратить серьезное внимание на усиление ее. Мы очень просим, чтобы на эти школы были выделены большие материальные ресурсы и то же самое на учебные пособия, без чего развернуть работу нельзя, а мы имеем очень большой процент безграмотных среди наших женщин. Об этом очень много говорили, и, по всей вероятности, мы будем еще не раз говорить на дальнейших наших съездах, но на таком историческом съезде, как I съезд нашей партии Узбекистана, мы должны уделить большое внимание этой важной отрасли работы.

Я очень прошу, чтобы делегаты съезда большое внимание уделяли этому и дали возможность нашим работникам развернуть работу и провести ее по пути, начертанному нашим вождем и учителем товарищем Лениным. Женщины Востока готовы. Они будут идти по дороге, которая начертана Коммунистической партией, только дайте нам возможность, чтобы мы могли развернуть начатое дело.

«Первый съезд Коммунистической партии (большевиков) Узбекистана». Стенографический отчет. 6—12 февраля 1925 г. Ташкент, 1925, стр. 44—45.

1924 г.

Осенним днем 1923 года Анна 1 пришла в Казахский (тогда Киргизский) обком партии.

«Надо выводить к свету мусульманских женщин,— сказала ей заведующая женотделом обкома Алма Ураз-баева.— Кому, как не тебе, Аня, ехать в казахские аулы налаживать работу среди женщин?»

И вот Аня в дороге.

Челкар, Туркестан, Кзыл-Орда. Организация комсомольских ячеек, ликбезов, пионерских отрядов. Новые схватки с врагом, пожалуй, не менее горячие, чем под Оренбургом. Сколько раз баи травили активисток собаками, грозились убить. А они все ходили по домам — русская девушка и ее казахские подруги, неугомонные, смелые, в красных платочках.

Нуркуль — так звали четырнадцатилетнюю девочку из Туркестана. Ей бы учиться, а фанатик отец продал ее за калым. И уже в канун свадьбы во двор невесты пришли заведующая женотделом Анна Назарова и комсомольский секретарь Зульпия Казыбекова. Бесновался спущенный с цепи пес, зло шипели собравшиеся старики, а непрошенные гостьи взяли девочку за руки и увели.

«За такие вещи Советская власть судит!» — бросили они, уходя, воспротивившемуся было старику свекру.

И Нуркуль села за парту. Да не одна, а привела с собой в школу подруг.

Новое, передовое всегда входит в жизнь властно, отметая в сторону одряхлевшую старину. Когда женотдел открыл в Туркестане детские ясли, они долго пустовали. Змеями ползли слухи: «Дети будут болеть», «Их там украдут»… Тогда нянями и уборщицами взяли самих матерей-казашек. Комсомолки ходили, разъясняли, убеждали людей. Скоро желающих отдать детей ib ясли было больше, чем можно было принять.

А с каким желанием шли аульные женщины в Кзыл-Ординскую ковроткацкую артель, организованную Ал-мой Уразбаевой и Анной Назаровой в 1925 году1.

Словно в удивлении, смотрела на себя казахская женщина, выходящая на широкую дорогу жизни. Она — полноправный член общества! Гражданин Советской страны!

«Казахстанская правда», 27 октября 1963 г. Муллы кишлака дают подписку…

28 ноября 1924 г.

В базарный день в Карпакской волости Туркестанского уезда по инициативе партийных и советских органов был организован митинг, на котором выступавшие ораторы-узбеки призывали к борьбе с куплей и продажей женщин, с выдачей малолетних замуж и пр. По окончании митинга завженотделом попросила мулл расписаться в том, что они знают советский закон о браке и обязуются не нарушать его. Муллы с неохотой после уговоров поставили свои подписи.

Мы, нижеподписавшиеся муллы кишлака Карнак и той же волости, даем настоящую подписку в том, что мы действительно слышали текст постановления Туркестанского ЦИКа… Вместе с этим обязуемся исполнить все то, что написано в этом постановлении, т. е. впредь венчание производить по удостоверениям Совета и Союза «Кошчи». В случае неисполнения вышеупомянутых постановлений мы будем привлечены к ответственности.

Мы, муллы кишлака Карнак: Ходжа Амет, Назар Мулнанов, Мулла Идрис Ходжа Абумухарамов, Муха-мед Ибрагим Мухамедов, Абдулганы Кулмухамедов, Рахмет Динниязов, Абдулгана Худяров, Ирмет Малба-ев, Мулла Хасан Нурходжаев, Фаткулла Сайфуллаев, Мирза бай Кары Мирзаев, Джужем Умарбаев, Мухет-дин Фахретдинов, Ханифа Ша-Мухамедов, Турсун Му-хаметдинов, Хисанметдин Газаметдинов.

Вышеизложенные [подписи] действительны:

Председатель Карнакского волостного Исполкома1

Секретарь Байзаков

«За пять лет». М., 1925, стр. 63.

9 августа 1924 г.

Прошу вашего распоряжения оставить меня учиться в г. Ташкенте, так как я не хочу ехать обратно. Меня отдали замуж тринадцати лет, после 1917 г. мой муж умер, теперь меня опять хотят отдать брату мужа. Я не согласна, а потому меня они несколько дней мучили, арестовали, а также грозили, что мне жить спокойно не дадут.

Как же жить? Если я в свое место вернусь, меня прямо убьют, будут мучить…

Поэтому убедительно прошу вас дать возможность учиться в г. Ташкенте, получить образование и получить свои права, равные правам мужчины.

«За пять лет». М., 1925, стр. 91, 92.

Рассказывает А. И. Нухрат

Зейнаб Карибова семилетним ребенком во время голодовки в Фергане была продана своим братом старику баю за 192 кг муки и корову. Над ней жестоко издевался муж за то, что она невеселая и не умеет ему угодить. Ее обижали дети мужа, старше ее по возрасту.

Закирову Тахта-Биби мать-батрачка, чтобы спасти от голода, отдала одиннадцати лет на воспитание старому богатому родственнику. По сердцу пришлась дядюшке красивая племянница, и он через три дня насильно сделал ее своей женой.

Фатьма еще трех лет была сговорена в жены сыну соседа, который был старше ее на три года. Но когда ей исполнилось одиннадцать лет, мать по нужде перепродала ее богатому старику.

Все три ребенка, пережившие жуткие издевательства, очутились под защитой женотдела. Здесь они выправились физически и ожили. Тут — физкультура, детские игры, музыкальный кружок, естествознание, обществоведение, хорошая книга и газета. Эта новая жизнь сделала их настоящими людьми, активными поборниками за раскрепощение женщин.

…Такко-Алла-Верды-Кызы, жительница аула Ганд-жик Геоктепинского района, 17 лет, была продана родным дядей за несколько верблюдов и серебряных украшений старику Реджеб Овез-оглы. Он имел жену и пять взрослых дочерей. Муж и вся его семья издевались над ней, заставляли работать сверх сил, держали впроголодь. Однажды, повесив за ноги к потолку кибитки, они долго били ее камнями, жгли огнем ее тело, дергали за волосы. Жила она в самом темном и грязном углу кибитки, здесь на куче золы она спала и ела. . Ей удалось сбежать от мужа. Когда ее привели в дом дехканки, голова ее представляла собой свалявшийся войлок, кишащий насекомыми. Отмывали ее горячей водой больше часу. До ванны она выглядела дряхлой старухой. Вымыли — оказалась красивой, статной девушкой не старше 15—16 лет.

В первые дни она плакала от счастья. Как ребенок, радовалась всему, что видела, не отходила от заведующей домом, всюду следовала за ней, просила, чтобы ее оставили навсегда в городе учиться и работать.

А. Нухрат. Октябрь и женщина Востока. М, 1932, стр. 10, 12, 13.

Из книги Ж. Татыбековой

В г. Токмаке некий Темиракун продал свою 13-летнюю дочь старому торговцу, который был намного старше даже его самого. Узнав об этом, женотдел подал в суд на^ отца девушки и мужа-покупателя. Суд был открытый, при мечети, собралось много горожан. В качестве общественных обвинителей выступила сама К. Уме-талиева и другие работницы женотдела. Нарушители советских законов понесли суровое наказание.

Ж. Татыбекова. Раскрепощение женщины-киргизки Великой Октябрьской социалистической революцией (1917—1936 гг.). Фрунзе, 1963, стр. 52.

Из письма заведующей женотделом г. Намангана Валиды Кучуковой в женотдел ЦК КП(б) Узбекистана

[1924 г.]

Подательница сей записки Абдуллаева Хайрахан очень хочет учиться, но учиться ib г. Намангане не может, так как боится мужа, который покушался убить и нанес ей 12 ран ножом и продолжает грозить, сидя в тюрьме… Помимо мужа она имеет врагов, которые, не знаю с какой целью, стремятся ее очернить, а поэтому я взяла ее под защиту и как безродную и бездомную направляю ее к Вам в Ташкент. Она училась у нас при клубе, но очень мало прошла. Она говорит, что к вашим ногам сбросит свою чадру и паранджу, лишь бы только ей была дана возможность учиться.

Кроме нее еще двое поехали, тоже желают учиться, также помогите им. Все три — узбечки.

Валида Кучукова (киргизка)

«За пять лет». М., 1925, стр. 91.