В последние два — три года от киргиз с лихорадочной поспешностью отбираются леса и земли для водворения безземельных крестьян внутренних губерний. Аграрные беспорядки, сопровождавшиеся нападением на помещичьи земли и на земли удельного ведомства, отразились страшно в киргизской степи. Киргиз выгоняют из их домов, из их хуторов (зимовок) и все годное для земледелия отдается переселенцам.

В одной Джиренкутекской волости отняли от киргиз земли в 354 883 десятины.

Недавно лесное ведомство отобрало от киргиз все леса, какие только были у них: «Калмак-Кырган» в 243 дес, «Бур-ма» в 179 дес, «Джаман-Агач» в 85 дес, «Уркач» в 165 дес, «Кок-Джида» в 775 дес, «Кара-Тугай» в 80 дес, «Мугоджа-ры» в 250 дес, «Уркач-Пески» в 200 дес. На урочище «Кок-Джида» 40 дес, «Баркын» около 20 000 дес, «Кара-Агач» 809 дес, «Кара-Агач-Пески» 1 596 3/4 дес, «Чебаксарай» 90 дес. Из этих местностей выселили и выселяют насильно всех киргиз…. Выселяют даже тех, которые живут по окраине этих лесных участков. Что же киргизам делать? Кто может остановить насилие переселенческих чиновников над ними? У них теперь не остается ни одной десятины пахотной земли, все отбирают переселенцам, когда 80 процентов домохозяев-киргиз занимаются сами земледелием. Леса отобрали в казну безвозмездно, не оставив ни одного сучка для топлива, для того, чтобы сварить детям пищу.

Газета «Новая жизнь», выпуск IV, № 28 1 декабря 1906 г.

Доношу Вашему высокоблагородию, что с 16 ноября почтово-телеграфная контора перестала функционировать, требуя увеличения содержания и других льгот, касающихся экономического положения.

25 ноября контора по распоряжению военного губернатора была занята военным караулом и к работе приступили лица, не сочувствующие забастовке: начальник конторы, его помощник и три рассыльных.

29 ноября по распоряжению военного губернатора почтово-телеграфные чиновники Самулевич, Абрашаев и Грунько, как главные подстрекатели, арестованы.

Ротмистр Леванепский.

Госархив Омской области, ф. 270. оп. . л По. л. 474.

ЦГИА K. uCCP. ф

Мы, служащие в типо-литографии г-жи Зыряновой, собравшись и обсудив совместно с нашими товарищами из других типографий наше житье-бытье, пришли к заключению, что нам необходимо самим позаботиться об улучшении нашего положения, и решили, что главнейшими нашими нуждами являются следующие:

1 Сокращение рабочего дня до восьми часов, с допущением в исключительных случаях, да и то с нашего согласия и за особое вознаграждение, сверхурочной работы. Наука говорит, что для правильной жизни всякому организму необходимо восемь часов на сон, а понятно, что рабочему чееловеку надо не меньше сна, чем каждому другому. Но мы хотим работать, чтобы жить, а не жить, чтобы только работать; живем же мы только то время, которое не работаем. Требуя 8-часового дня работы, мы оставляем себе на жизнь лишь столько же времени, сколько отдаем его хозяину. Восьмичасовой рабочий день не может быть поэтому признан чрезмерным с нашей стороны требованием, и если он мог осуществиться в С.-Петербурге среди типографов, то мы не видим причины, почему бы его нельзя было осуществить и здесь.

2. Полный отдых по воскресеньям и праздникам в течение целых суток.

Праздничный и воскресный день должен всецело принадлежать рабочему человеку, так как и при 8-часовом рабочем дне мы можем вполне отдохнуть, лишь имея раз в неделю и в праздник свободным целый день. Это дает нам возможность выходить за город, пользоваться свежим воздухом, что является для нас необходимым, так как вечная свинцовая пыль отравляет наш организм.

3. Получая больше других товарищей, мы не требуем прибавки, но считаем необходимым заявить, что их требование мы Признаем Вполне правильным.

4. Предъявляя настоящие наши требования по взаимному нашему с товарищами соглашению, мы не можем допустить, чтобы кто-либо из нас был уволен за предъявление настоящих требований, а потому требуем, чтобы никто без нашего согласия не увольнялся из типографии в течение по крайней мере трех месяцев от сего числа.

Твердо решив добиться указанных здесь изменений в нашей жизни, мы просим Вас дать ответ на настоящее наше заявление не позднее 12 часов дня 24 ноября сего года. Неполучение от Вас ответа к назначенному сроку мы должы будем счесть за отказ с Вашей стороны удовлетворить их.

ЦГИА K. uCCP. ф 77. Оп. 2. д. 10. л. 14. Копия.

С представлением настоящего предписания господину военному губернатору Семиреченской области имею честь донести его пр-ву, что забастовка на вверенной мне конторе началась 16 ноября вечером вследствие присоединения чинов телеграфа к Московскому союзу всеобщей забастовки во всей Российской империи и прекращения работы Ташкентом, Омском и отчасти Семипалатинском еще 15 числа в 9 часов вечера, о чем мною было доложено лично Вашему пр-ву утром 17 числа. До 22 числа из каждой смены забастовавших чинов оставались дежурными по два чиновника со старшим по аппаратной для обмена служебной корреспонденции между учреждениями, приема и передачи телеграмм о запасных нижних чинах и правительственных от Вашего пр-ва, а также для наблюдения за состоянием линии и сохранностью аппаратов.

22 числа Ваше пр-во при личном со мною объяснении предложили мне изыскать способ открыть обмен частной корреспонденции в пределах Семиреченской области; вследствие отказа забастовавших чинов работать мною были привлечены к работе ученики, изучающие службу при вверенной мне конторе и два чиновника, находящихся в отпуске в гор. Верном, и того же 22 числа был открыт прием и передача всех частных телеграмм в пределах Семиреченской области.

Забастовка чинов вверенной мне конторы в числе 25 чиновников окончилась 29 числа утром…

Подстрекателей и агитаторов этой забастовки из чинов не было и чины забастовали исключительно из чувства товарищеской солидарности для поддержания остальных бастующих…

Начальник Верненской почтово-телеграфной конторы (подпись неразборчива).

ЦГИА КазССР, ф. 44, д. 4854, лл. 14-a-lG.

Пролетарии всех стран, соединяйтесь

ИСТОРИЯ СМЕЕТСЯ.

В последнее время у туркестанских сатрапов как бы по наитию святого духа появился литературный и ораторский зуд. Хотя от их, с позволения сказать, «литературных произведений» попахивает старым казарменным душком, все же они являются историческими и показывают, как наши самозванные «вожди», привыкшие сыпать только одну сплошную брань и сворачивать скулы, принуждены в конце концов под мощным напором жизни взяться за то оружие, которым борются с ними противники, т. е. мы.

Но увы, рука, привыкшая наносить удары, оказалась бессильной держать перо; мозг, отдыхавший целые годы в тиши канцелярских кабинетов, окончательно отказывается родить на свет что-нибудь дельное и логическое; язык, приученный произносить только команды, отборную брань и пошлые речи, оказывается неспособным связать пару слов…

В день похорон Серватовского генерал Мациевский произнес «речь» солдатам. Цель этой речи была — вновь перетянуть солдат на сторону шатающегося трона царя-недоросля. В ней Мациевский показал солдатам все свое генеральское «величие». Он презрительно отозвался о рабочих: «что, ребята, вас кусают блохи; ничего, мы от них избавимся!».

Нас нисколько не смущает такой отзыв Мациевского. Пусть он себе говорит, что его душе угодно. От того, что Он или ему подобные будут нам давать те или другие клички, сущность дела не изменится, и мы не станем от этого хуже. Но, что всего любопытнее, так это то, что эти хамы все еще мнят о себе как о какой-то силе.

Наша забастовка отрезала Ташкент от всего мира. Против пулеметов и пушек мы выставили свое оружие, свою организованную силу. На кровавый ночной пир, устроенный генералами в крепости, из сотен и тысяч грудей наших товарищей вырвалось грозное слово: «Бастуем!»…

Дрогнули ряды самодержцев от этого могучего клича! Рабочие этим показали, что сила вовсе не в пушках и пулеметах. Что эта сила получает направление в зависимости от того, кто ею управляет. Сегодня она направлена против нас, а завтра— завтра, руководимая нами, загремит против врагов народной свободы.

Забастовка же была, есть и останется всегда тем грозным оружием, которым можем пользоваться только мы, рабочие, мы, рабы капитала.

Дрогнули царские ряды! Самодержцы бросались из стороны в сторону, вызывали за ночь несколько раз лиц, причастных железнодорожному движению, прося открыть его. Сам глава ташкентской разбойничьей банды Сахаров просил послать только одну телеграмму.

Так зашевелились и попрятались по углам эти «храбрые» представители «христолюбивого воинства», как только встряхнули их… «блохи»!..

Но «гнев» «их» велик!.. «Они решили взять штурмом вокзал и… взяли. Сам Мациевский обратился со своею «благосклонной» речью к кучке… «блох» и… представьте, товарищи, даже снизошел до того, что обещал подать свою генеральскую •белую ручку и сказать свое генеральское спасибо тому, кто первый из нас станет на работу… И это предлагается… «блохам»! Знать уж они, эти блохи, действительно очень крепко кусаются, коли «их превосходительство» просят и обещают подать руку!..

Но вот беда. Никто из этих «блох» не желает принимать этой руки. Мало этого, представьте, они с омерзением отворачиваются от протянутой генеральской руки, липкой от приставшей к ней братакой крови, хотя и обтянутой в белую перчатку…

Но это еще не все. Самодержцы заняли вокзал, но… пользоваться им они оказались не в силах. В ту же ночь Тевяшева обратилась к рабочим депутатам с просьбой отправить телеграмму в Ялту…

А что же генерал Сахаров? Ведь вокзал и телеграф в его руках? Значит, телеграф, несмотря на вооруженную силу, отказывается действовать? Что же, мы в этом и раньше были уверены.

«Блохи» оказались… львами, а зарегистрированные в шнурованных книгах львы превратились в комаров с вырванными жалами…

Так, господа самодержцы, история смеется над вами. Такими бессильными и слабыми будете вы всегда перед лицом мощной жизни!

Товарищи-рабочие! В наших руках могучая сила — сила сплоченности и организованности, пусть она руководит нашей дальнейшей борьбой со всеми паразитами народного тела.

Пусть наши ряды сомкнутся от этого теснее, пусть наша общая, конечная цель — социализм служит нам тем маяком, к которому мы неустанно будем стремиться…

Пусть эта цель воодушевит нас на более упорную и ожесточенную борьбу за нашу ближайшую цель — свержение царского самодержавия.

И не верьте, товарищи, пустозвонам, которые вместо нашего могучего оружия — массовой организованной борьбы, предлагают единоличную борьбу, террор. Наша сила в нас, как рабочем классе. Наше оружие — массовое выступление против как капиталистов, так и царских вампиров.

Долой самодержавие!

Да здравствует социализм!

Да здравствует Российская социал-демократическая рабочая партия!

Ташкентская группа Российской социал-демократической рабочей партии. Ноябрь 1905 года. Отпечатано 1500 экземпляров.

Типография ташкентской группы.

.ЦГАОР КазССР. ф. 1202. д. 69. лл. 53—55. Копия.

1905 г., ноябрь.

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

РЕЗОЛЮЦИЯ.

Собравшиеся на митинг 18 ноября рабочие и граждане, заслушав ответ Сахарова о недопущении народа к участию в похоронах убитых товарищей, борцов за свободу, солдат Ташкентского резервного батальона, постановили выразить свое презрение этому кровожадному опричнику царского самодержавия.

Вместе с тем мы призываем товарищей и граждан гор. Ташкента к более активной борьбе с царизмом, так как тольк0 с окончательным низвержением самодержавия исчезнет – нет, произвол и насилие.

Ташкентская группа Российской социал-демократической рабочей партии.

ЦГИА КазССР. ф. 380 д. 1. л. 221.

Напечатана в типографии ташкентской группы РСДРП в количестве 1 000 экз.

Час его пробил. Народ больше не верит царским слугам, перестают верить и войска.

Вчера приказывали вам проливать кровь рабочих, а сегодня верный царский холоп Сахаров ведет на вас ваших же братьев-солдат. Он хочет еще раз заслужить царскую благодарность и повышение по службе. Для этого он делает одних из Вас братоубийцами и шагает по трупам других, уже понявших, для чего эта кровь проливается.

Долго ли мы будем терпеть это издевательство, этот бессовестный обман?

Организуйтесь, товарищи, присоединяйтесь к рабочей партии. Присоединяйтесь к социал-демократии, отстаивающей правое дело российского рабочего люда. Вы тоже дети труда.

Стройтесь в ряды с нами в ногу, товарищи,— вперед!

Долой убийц и предателей!

Да здравствуют товарищи-солдаты!

Долой самодержавие царя!

Да здравствует самодержавие народа!

Ташкентская группа Российской социал-демократической рабочей партии.

ЦГИА КазССР, ф. 380. д. 1. л. 201.

Доношу Вашему пр-ву в дополнение к № 9398 от 30 октября с. г., что среди казаков Джаркентского гарнизона настроение неспокойное вследствие задержания их на службе. К партии казаков примыкают также и нижние чины гарнизона других частей, преимущественно евреи и армяне, есть и частные лица. Среди нижних чинов гарнизона распространяются прокламации местного производства, которые 16 ноября были подброшены к некоторым домам, а также к уездному управлению, копию которой при сем представляю (подлинная представлена прокурору). В этот же день приносил ко мне такую же прокламацию смотритель продовольственного магазина штабс-ротмистр Александров, заявив, что их множество разбросано на площади около казарм, но посланный для проверки и сбора их полицейский ничего там не нашел.

Сходки между нижними чинами постоянны, и хотя военное начальство говорит, что ежедневно высылает патрули для обхода, но пристав города встречал таковые только от 3 батальона. После первой сходки у врача Астраханцева пристав гор. Джаркента 15 ноября около 10 часов вечера наехал на толпу людей на Гостинодворной улице около двух площадей; ночь была совершенно темная. Один из присутствующих был в белом кителе, но когда подъехал пристав, на китель быстро было что-то наброшено и толпа, человек до 30; быстро разбежалась по площадям. Человека в китете пристав признает за Астраханцева. Надзора от военных властей за ним нет никакого, считается больным, но по ночам выходит.

В настоящее время ввиду усиленного наблюдения полиции ночами сходки разбились на партии и стали собираться в домах небольшими группами. Так, 19 числа около церкви пристав услыхал разговор двух мальчиков, и один из них — сын оружейного мастера 2 полка Сваровский говорил другому, что «у отца постоянно собирается народ, много солдат и хотят бунтовать, потому что тяте дают мало жалования, дали бы хотя сто рублей». Поставленный в эту же ночь караул обнаружил действительно сбор казаков нижних чинов. Проникнув во двор (дом стоит посреди двора), пристав между нижними чинами увидел в окно учителя Джаркентско-таранчинской школы Навалихина, из нижних чинов узнал ветеринарных фельдшеров, отпущенных на льготу, Потапова н служащего в настоящее время во 2 полку Бутакова, главного агитатора среди нижних чинов. Об этом пристав доложил полковнику Нарбут и что между ними был Бутаков. Полковник Иарбут не мог этому поверить, так как за Бутаковым учрежден хороший надзор, но на следующий день сам же сказал приставу: «Да, Бутаков сегодня отлучался до 11 часов». Надзора за главными агитаторами, по моему личному мнению, не установлено, доказательством служит, что другой агитатор, писарь бригадного управления Павлов, отлучился 9 ноября и не являлся 4 дня. Проверено ли, где был все это время Павлов, я не знаю, хотя полиции об его отлучке не сообщалось. В настоящее время он за отлучку арестован.

С 20 числа сходки у Сваровского прекратились. Оказывается, что полковник Нарбут, как рассказывал подъесаул Караганов, призывал к себе Сваровского и опрашивал его о сходках, несмотря на убедительную просьбу пристава этого не делать, дать возможность полиции более подробно проследить лиц и цель этих сходок.

21 ноября было обнаружено, что на сходку собираются в ветеринарном околотке 2-го полка, где проживает фельдшер Бутаков. Собираются казаки, нижние чины, не в большом количестве, выставляя у ворот дозорного, почему и нельзя подойти незаметно к дому для наблюдения.

По городу ходит масса разных слухов, распространяемых казаками же, почему жители крайне обеспокоены. 20 ноября предполагалась забастовка казаков, но большая часть взяла перевес, говоря, что надо подождать, «старик» хлопочет за них, вероятно, указывая на полковника Нарбута. Одна из сотен, как говорят казаки, уже один раз отказлась выйти на учение, мотивируя тем, что им не учиться надо, а ехать домой.

Водворение спокойствия казаков можно ожидать только в том случае, если их уволят на льготу, чего они так желают, что соглашаются отправиться на собственный счет. Они говорят, что у них дома положительно некому работать, почему семьи находятся в полном беспомощном состоянии. Если уволят теперь даже один 1900 год, это для них будет большим облегчением. Увольнение пехотинцев и задержание казаков они считают в высшей степени несправедливостью относительно их.

Подполковник (подпись неразборчива). Пристав гор. Джаркента (подпись неразборчива).

ЦГИА КазССР. ф. 44. оп. 2. д. 5088.

Мы, ученики Уральской школы ремесленных учеников, 6 ноября 1905 г. собрались для обсуждения вопросов, касающихся интересов всего училища, и на общем собрании вынесли резолюцию со следующими требованиями:

1) Сокращение рабочих часов до 2, вместо б /г в день.

2) [Введение] общеобразовательной программы школы.

3) Преобразовать школу с программой, дающей возможность поступить в средние специальные учебные заведения, или же, по крайней мере, с законченной программой.

4) Отменить всякие летние практические работы.

5) Установить форму одежды общую с техническими школами.

6) Пансионерам улучшить пищу.

7) Обучение музыке.

Давать пансионерам казенное платье.

9) Для магометан в школе установить уроки магометанского вероучения.

10) В главные магометанские праздники не принуждать магометан к занятиям и разрешать им отпуски.

11) Устраивать, по крайней мере, 3 раза в год литературно-музыкальные вечера.

12) Преподавание уроков нения отдельно для каждого-класса по одному разу в неделю.

13) Разрешить присутствовать с правом голоса депутатам старшего класса в хозяйственных советах.

14) В свободное от занятий время разрешить ученикам отпуски.

15) Внести в программу преподавание гимнастики.

16) На практических работах за случайную порчу инструментов устранить ответственность учеников.

17) Устраивать каток во дворе школы и содержать его в чистоте до окончания зимы с выдачей пансионерам коньков.

18) Без совета учеников не исключать из школы их товарищей.

19) Несостоятельных учеников освобождать от платы за право учения и давать им учебные пособия.

20) Мастерам гуманно обращаться со всеми учениками, не допуская брани, площадных выражений и т. д.

21) Дежурные ученики не отвечают за порчу классной обстановки другими учениками.

22) Позволять старшим ученикам без разрешения началь–ства посещать театры, собрания и т. д.

Совет учеников постановил прекратить занятия до тех пор, пока не будут удовлетворены настоящие требования по всем пунктам.

При сем представляю Вам для сведения копию с секретного рапорта моего командиру дивизиона от 6 сего ноября за № 19, посланного мною до получения отзыва Вашего от того же числа за № 82, и копию с надписи на этом отзыве от 7 сего ноября за № 1228 и доношу, что и раньше нижние чины вверенной мне батареи собирали прокламации на улице между казармами батареи и вверенного Вам батальона до сбора их солдатами батальона, причем из 63 прокламаций, собранных ими 15 октября и представленных мне через фельдфебеля, большая часть была подобрана на улице около окон казармы вверенного Вам батальона, и целая пачка штук из 20 была поднята ими недалеко от ворот этой казармы, и, конечно, им не приходилось ожидать, когда солдаты батальона на той же улице соберут прокламации, так как прокламации эти могли попадать, кроме солдат, еще и в руки частных лиц, проходящих по улице…

Командир батареи подполковник Бяльковский. Делопроизводитель поручик (подпись неразборчива).

ЦГИА КазССР. ф. 56, д. 16. л. 53 и об.