Николай Игнатьевич Трофимов родился в 1916 году в сибирской деревне Куры. Русский. До приезда в Казахстан трудился на золотом прииске. В Алма-Ате Н. И. Трофимов работал каменщиком райпромкомбината в пос. Тастак.
В первые дни Великой Отечественной войны в числе мобилизованных в армию был и Н. И. Трофимов.
16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково, защищая родную столицу, Н. И. Трофимов пал смертью храбрых, не дрогнув в бою с 50 танками врага.
Никогда не померкнет героический подвиг Николая Игнатьевича Трофимова, совершенный в битве за свободу и независимость нашей Родины.
Весь мир с замиранием сердца следил за боями под Москвой.
15 ноября. Солнце близилось к закату. Обходя окопы второго взвода, политрук 4-й роты В. Г. Клочков проверял готовность бойцов отразить предстоящую атаку противника. Он рассказывал о московском параде войск, в котором ему довелось участвовать как делегату фронта, об уверенности партии и народа в неминуемом разгроме гитлеровских захватчиков.
— Пусть один отправляется с донесением, а вы, Дергачев, Долматов и Зайцев, пошли со мной.
Приказ есть приказ. Направились с политруком в деревню, находившуюся примерно в 500 метрах от окопов. Зашли в один дом… Дал нам политрук своего разведчика и приказал идти на передний край, где скопились фашистские танки, чтобы уточнить силу противника…»
Проникнув на позицию врага, разведчики выполнили задание и, вернувшись, доложили политруку обо всем, что видели. Он направил их с новым донесением в штаб отдельной разведроты.
На следующий день эта группа разведчиков во главе с лейтенантом Н. В. Дьяковым, по заданию командования наблюдавшая за движением противника на этом участке, явилась свидетелем жаркого боя у разъезда Дубосеково.
Вечером 15 ноября фашисты обстреляли боевое охранение. Всю ночь с позиции врага доносился гул моторов.
15 ноября немецко-фашистские войска перешли в наступление между Калининым и Московским морем, а в последующие три дня и на других участках. По всему Подмосковью вновь разгорелись ожесточенные бои. Противник развернул наступление и вдоль Волоколамского шоссе против правого крыла Западного фронта. Здесь немецко-фашистские войска встретили стойкое сопротивление 316-й стрелковой дивизии. Воины этой дивизии в сложной и трудной боевой обстановке наносили врагу большие потери. То были дни великих подвигов.
На рассвете 16 ноября позиции дивизии подверглись усиленной бомбардировке с воздуха, после которой противник начал сильную артиллерийскую подготовку, длившуюся около часа. Под прикрытием артиллерийского и минометного огня гитлеровцы силой до пехотной роты устремились на позиции 2-го взвода, не ожидая встретить здесь серьезного сопротивления советских воинов.
Бойцы стрелкового взвода, укрепившись в окопах и распределив между собой цели, зорко следили за приближавшимися во весь рост вражескими автоматчиками. Фашисты шли как на параде: без выстрелов, сомкнутыми шеренгами. Не стреляли и панфиловцы, ожидая, когда гитлеровцы подойдут поближе.
Гнетущая тишина, серо-зеленая лавина врагов — все это тревогой отзывалось в сердцах горстки бойцов. Когда гитлеровцы приблизились на 100—120 метров, тишину над заснеженным полем разорвал свист. Это был долгожданный сигнал помощника командира взвода открыть огонь.
Захлебываясь, застрочил пулемет — стрелял Иван Шепетков. Алма-атинцы хорошо знали его как акробата и артиста Казгосфилармонии, а сейчас он меткими выстрелами косил вражеских автоматчиков. Недалеко от него бил из винтовки алма-атинец, бывший кузнец Гавриил Митин. Без промаха разил врага ветсанитар Алма-Атинского зооветин-ститута Аликбай Косаев. Беспрерывный огонь вели Мусабек Сенгирбаев — колхозник из Каратальского района Алма-Атинской области, А. И. Крючков — мастер артели им. Шаумяна, Н. Есебулатов — рабочий Алма-Атинского трамвай-треста… Противник не выдержал и, ошеломленный неожиданным и стойким сопротивлением, бежал, оставив десятки трупов на потемневшем от копоти и крови снегу.
Первый успех ободрил советских воинов. Однако они знали, что наступила только передышка, что впереди предстоят еще более жестокие схватки с врагом. Так и случилось. Едва успели бойцы пополнить запасы патронов и гранат, выкурить по самокрутке, как вдали появились фашистские танки. Двадцать танков, и под их прикрытием новая группа автоматчиков. Да, двадцать бронированных чудовищ двигались к рубежу, обороняемому бойцами одного взвода. Пересчитав вражеские машины, бойцы переглянулись. «Тревога за судьбу обороны закрадывалась в наши сердца, когда мы видели, как огромная бронированная лавина ползет к нашим окопам,— вспоминает И. Д. Шадрин. Предстоял слишком неравный бой. И вдруг бойцы услышали бодрый знакомый голос:
—Здорово, герои!
Это политрук роты Василий Клочков, всеобщий любимец, спустился в окоп. С утра находясь на наблюдательном пункте, он определил направление движения танковой колонны и под огнем противника приполз к бойцам взвода. Солдаты встретили его радостным приветствием.
—Ну, что приуныли, друзья? — нарочито веселым голосом сказал политрук.— Двадцать танков не беда! Меньше чем по одному на брата!
Слова Клочкова, его спокойствие рассеяли тревогу, вселили уверенность в победу. Их было 27. Безродный Г. М., Белашов Н. Н. (первоначально его фамилия искажалась на Болотова), Бондаренко Я. А., Васильев И. Р., Дутов П. Д., Емцов П. К., Калейников Д. М., Косаев А., Конкин Г. Е.,
Максимов Н. Г., Митченко Н. А., Москаленко И. В., Петренко Г. А., Тимофеев Д. Ф., Трофимов Н. И., Шадрин И. Д., Шемякин Г. М., Шопоков Д. и другие. Всего вместе с В. Г. Клочковым в окопе было двадцать восемь советских бойцов.
Был среди них и еще один, но он оказался трусом. Когда на позиции взвода прорвался первый вражеский танк и из него немец прокричал: «Рус, сдавайся!», трус выбрался из окопа и, подняв руки, встал на колени. Против того, кто изменил Родине в этот час суровых испытаний, воины направили свое оружие и без команды выстрелили. Вслед за этим раздался оглушительный взрыв: это бывший рабочий-грузчик со станции Уш-Тобе Алма-Атинской области Н. Митченко бросил в головной танк связку гранат. Охваченный пламенем огня и черным дымом танк остановился. Так началось легендарное сражение группы бойцов-панфиловцев с гитлеровскими танками.
Советские богатыри открыли ружейно-пулеметный огонь по смотровым щелям танков и автоматчикам, шедшим за бронированными машинами. В результате гитлеровцы были отрезаны от своих танков и прижаты к земле. С приближением танков со зловещими фашистскими крестами храбрецы пустили в ход противотанковое ружье, гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Рокот моторов, лязг гусениц, разрывы гранат, вой снарядов смешались в общий гул. С каждой минутой бой разгорался с новой силой.
Г. М. Шемякин пишет: «Один танк шел на мою ячейку. Когда осталось десятка два метров, я приподнялся и кинул гранату. Взрывная волна завихрила снег. Посмотрел вправо, вижу: метко бросает бутылки с горючей смесью сосед Григорий Конкин. Рядом с ним танк поджигает Мусабек Сенгир-баев, а еще дальше подорвал гусеницу у танка Нарсутбай Есебулатов. Два танка подорвал Иван Шадрин, четыре — бронебойщики Петр Емцов и Николай Белашов». Не отставал от них и солдат Иван Натаров — опытный истребитель гитлеровских танков. На его счету в предыдущих боях уже были подбиты две бронированных машины».
Пять фашистских танков, укрывшись от огня панфиловцев за двумя пылающими машинами, открыли такую остервенелую стрельбу, что, казалось, задрожала сама земля. Мерзлые комья, взметенные разрывами снарядов, ударяли по каскам храбрецов, прижимали их ко дну окопа. Но с приближением других танков они вырастали снова как изпод земли, метали по вражеским танкам связки гранат и бутылки с горючей смесью. От метких бросков гранат В. Клоч-кова и А. Крючкова еще две вражеские машины окутались <эдким дымом.
Более четырех часов над окопами храбрецов бушевала огневая буря. Четырнадцать танков с фашистской свастикой на бортах застыли на поле боя. Шедшие за танками фашистские автоматчики были отрезаны сильным ружейно-пулемет-ным огнем. Фашисты отступили. Уцелевшие танки отошли в сторону деревни Жданово.
Наступила короткая пауза. Не удалось гитлеровцам прорваться через рубеж группы бойцов 2-го взвода. Но поредели и ряды славных защитников: убит Николай Трофимов, бывший каменщик Тастакского райпромкомбината. Рядом, широко раскинув руки, лежал Григорий Петренко. В нескольких метрах от него, сраженный вражеской пулей, лежал Григорий Конкин. Были они земляками из Киргизии. Подбив два танка, погиб Петр Емцов — бывший счетовод из Алма-Аты. Сполз по стенке окопа тяжело раненный Абрам Крючков…
Но даже тяжело раненные бойцы не покинули своих боевых постов. Вместе с ними в строю оставалось 15 человек.
Вскоре закончилась краткая передышка. Враг, получив подкрепление, вновь перешел в атаку. Показалась вторая лавина танков. Политрук В. Г. Клочков насчитал тридцать танков, среди них несколько тяжелых.
—Тридцать танков, друзья! — крикнул он.— Верно, придется всем нам умереть. Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!
Слова политрука все восприняли как приказ Родины — биться с врагом до последней капли крови. Под грохот и шум вражеских танков оставшиеся бойцы попрощались друг с другом. Ни у кого не оставалось сомнений, что в этой схватке погибнут все, но враг должен дорого заплатить за жизнь каждого панфиловца.
—Мать-Родина, дай нам силы разбить врага! — услышали Васильев и Шадрин перед вступлением в бой голос политрука. Это были последние слова. Никто из защитников Волоколамского шоссе больше не проронил ни звука. Молча они встретили грозного врага, молча разили его, пока были б состоянии держать оружие, пока были живы. Вражеские танки приближались. Бесстрашные советские солдаты подпускали их на 10—15 метров и забрасывали гранатами. Вот встает комсомолец Мусабек Сенгирбаев и метко бросает гранату. Танк замер, окутанный черным дымом. Отражая эту последнюю атаку, рассказывает И. Р. Васильев, Сенгирбаев подорвал два танка и упал на землю тяжело раненный.
Снова разгорелся ожесточенный бой. У советских храбрецов уже на исходе боеприпасы. До последнего патрона сражались и погибли бронебойщики Николай Белашов, Гавриил Митин, Москаленко, Кожебергенов, Бондаренко. Замолк пулемет Шепеткова, бросил последнюю гранату Шадрин и тяжело раненный свалился в окоп. Падает сраженный вражеской пулей Сенгирбаев, Шопоков; подмят бронированой машиной Григорий Безродный; бросился под танк со связкой гранат А. Косаев. Прорывается к окопам еще один тяжелый танк. Навстречу встает В. Г. Клочков. Он метнул последнюю связку гранат под фашистский танк. Но уже не услышал отважный политрук, как сильный взрыв прокатился по заснеженным просторам, не видел, как вспыхнул танк. Рядом с политруком лежал раненый Натаров. От ранений и контузии в бессознательном состоянии лежали в окопах И. Р. Васильев и Г. М. Шемякин.
Стойкость героев оказалась крепче вражеской брони. Панфиловцы не сделали ни шагу назад. Они грудью встали против пятидесяти танков противника. Советские богатыри не дрогнули и до конца выполнили свой долг. Восемнадцать танков и несколько десятков солдат и офицеров потерял здесь враг. В ожесточенных сражениях бойцы взвода во главе с политруком В. Г. Клочковым совершили бессмертный подвиг. Он является символом мужества, доблести и геройства. В нем раскрылась горячая любовь к Родине, верность Коммунистической партии, несокрушимая братская дружба народов нашей страны.
22 июня 1942 года «Правда» писала: «Величайшая стойкость, самопожертвование, презрение к смерти во имя победы — вот что является отличительной чертой 28 героев, возродивших бессмертные традиции русской гвардии, русского воинства».
Подвиг группы героев-панфиловцев — яркий пример массового героизма воинов Советской Армии.
Верные воинскому долгу, военной присяге, панфиловцы проявили поистине железную выдержку, величие духа и беспримерную храбрость. 17 ноября 316-я стрелковая дивизия была преобразована в 8-ю гвардейскую и награждена орденом Красного Знамени. После гибели И. В. Панфилова дивизия стала носить его имя.
Партия, правительство и весь советский народ высоко оценили беззаветную преданность панфиловцев нашей Родине. Указом Президиума Верховного Совета Союза СССР от 21 июля 1942 года верным сынам народа было присвоено звание Героев Советского Союза. Из всех 28 панфиловцев более двадцати героев являются казахстанцами.
Когда издавался Указ Президиума Верховного Совета СССР, не было известно, что тяжело раненные и контуженые Шемякин и Васильев, собрав последние силы, отползли с поля боя. Их подобрали наши солдаты и отправили в госпиталь. Мучительные испытания легли на долю И. Д. Шадрина и Д. Ф. Тимофеева. Они были также тяжело ранены и в бессознательном состоянии захвачены в плен. Но ни страдания, ни лишения, ни пытки фашистских палачей не сломили волю советских воинов. Они остались честными солдатами, верными сынами своего народа. После окончания войны И. Шадрин и Д. Тимофеев вернулись на Родину, вскоре им были вручены медали «Золотая Звезда» и ордена Ленина, заслуженные в бою у разъезда Дубосеково. Однако тяжелые испытания, перенесенные Тимофеевым, надломили его здоровье, и в 1949 году он умер.
Оставшиеся в живых Герои Советского Союза И. Васильев, И. Шадрин и Г. Шемякин окружены сердечным вниманием и заботой советского народа. Их часто можно видеть в кругу пионеров, среди молодежи фабрик, заводов и колхозов, в воинских частях. Повсюду они желанные гости.
Прославляя бессмертный подвиг группы панфиловцев во главе с политруком В. Г. Клочковым, советский народ слагает о них песни, поэты, писатели, историки и журналисты пишут о них книги.
Бессмертны имена героев, отдавших жизнь за счастье своего народа!
В двухстах метрах от железнодорожной платформы разъезда Дубосеково, у проросших кустарником окопов стоит гранитный памятник. К нему ведет аллея молодых лип. И памятник, и аллею создали московские пионеры на месте легендарного подвига героев-панфиловцев. В километре — в деревне Нелидово — братская могила героев, а в помещении сельского клуба — мемориальный музей.
Созданы и создаются памятники героям разъезда Дубосеково в родных местах в Казахстане и Киргизии. Их именами названы районы, населенные пункты, улицы и парки. Образ их воплощен в бронзе и граните…
Новый памятник — монумент землякам-гвардейцам — будет установлен в Алма-Ате, в Аллее Славы в парке имени героев-панфиловцев, которая станет продолжением проспекта Ленина.