Представители царской власти на местах в своих донесениях вышестоящим органам сообщали о многочисленных злоупотреблениях, допускавшихся в казахских районах при проведении мобилизации людей. Об этом же свидетельствуют и другие материалы, хранящиеся в центральных и местных архивах. Одним из явных злоупотреблений в этом деле являлось то, что байские сынки, будучи по состоянию здоровья годными к призыву в армию, оказывались больными, молодые записывались как пожилые, а больные бедняки включались в списки как годные к службе. Имущие верхи аула могли нанимать вместо себя, своих сыновей и родственников, подлежащих мобилизации, бедняков и батраков или принуждать последних идти на тыловые работы за их долги.
Такая система составления списков мобилизуемых мужчин вызвала бурный протест трудящихся аула. Сам генерал-губернатор Степного края Сухомлинов признавал, что казахи не только отказались исполнять царскую волю, но даже оказали сопротивление властям.
Борьба против призыва на тыловые работы вылилась сначала в форму уничтожения списков, составленных баями, которые в условиях аула являлись единственным документом, определявшим возраст человека. Поэтому уничтожение списков лишало уездных начальников возможности своевременно представлять сведения о мобилизуемых, срывало мобилизацию.
После того как были получены приказы о явке мобилизуемых на сборные пункты, в течение нескольких дней в аулах проходили собрания, на которых выступали бедняки, батраки и убеждали молодых казахов уклоняться всеми способами от мобилизации в царскую армию.
7 и 8 июля 1916 года в местности Уш-Конур Джаильмышевской волости, в 40 верстах от Верного, совместно с трудящимися Чемолганской волости проходили собрания, на которых было вынесено решение о неподчинении царскому указу. Участники собрания договорились не спускаться с гор в долину и в случае принудительных мер со стороны администрации оказать вооруженное сопротивление, разрушить телеграф, для чего иметь наготове баканы (деревянные с острыми концами палки) и держать при каждой юрте лошадей.
Аналогичное собрание, но более многолюдное, состоялось 10 июля в местности Улькенсаз, на котором присутствовало более пяти тысяч человек. Участники собрания также пришли к выводу, что «лучше умереть здесь, чем идти под расстрел»2.
Писарь Альджанской волости Джаркентского уезда Комаров в рапорте от 11 июля 1916 года сообщалначальнику Нарынкольского участка о невозможности составления мобилизационных списков: «. . . киргизское население все единогласно заявило в нашем присутствии, что оно высочайшего распоряжения исполнять не желает. Говорили: «Умрем здесь, дома, но не на чужой стороне. Хотя перестреляйте всех, но на работу не желаем и никого не отпустим». Кричали во всеуслышание о выдаче им составленных списков и требовали не задерживать волостных управителей».