Заявление А. Чикбулатовой в женотдел ЦК Коммунистической партии Туркестана
9 августа 1924 г.
Прошу вашего распоряжения оставить меня учиться в г. Ташкенте, так как я не хочу ехать обратно. Меня отдали замуж тринадцати лет, после 1917 г. мой муж умер, теперь меня опять хотят отдать брату мужа. Я не согласна, а потому меня они несколько дней мучили, арестовали, а также грозили, что мне жить спокойно не дадут.
Как же жить? Если я в свое место вернусь, меня прямо убьют, будут мучить…
Поэтому убедительно прошу вас дать возможность учиться в г. Ташкенте, получить образование и получить свои права, равные правам мужчины.
«За пять лет». М., 1925, стр. 91, 92.
Рассказывает А. И. Нухрат
Зейнаб Карибова семилетним ребенком во время голодовки в Фергане была продана своим братом старику баю за 192 кг муки и корову. Над ней жестоко издевался муж за то, что она невеселая и не умеет ему угодить. Ее обижали дети мужа, старше ее по возрасту.
Закирову Тахта-Биби мать-батрачка, чтобы спасти от голода, отдала одиннадцати лет на воспитание старому богатому родственнику. По сердцу пришлась дядюшке красивая племянница, и он через три дня насильно сделал ее своей женой.
Фатьма еще трех лет была сговорена в жены сыну соседа, который был старше ее на три года. Но когда ей исполнилось одиннадцать лет, мать по нужде перепродала ее богатому старику.
Все три ребенка, пережившие жуткие издевательства, очутились под защитой женотдела. Здесь они выправились физически и ожили. Тут — физкультура, детские игры, музыкальный кружок, естествознание, обществоведение, хорошая книга и газета. Эта новая жизнь сделала их настоящими людьми, активными поборниками за раскрепощение женщин.
…Такко-Алла-Верды-Кызы, жительница аула Ганд-жик Геоктепинского района, 17 лет, была продана родным дядей за несколько верблюдов и серебряных украшений старику Реджеб Овез-оглы. Он имел жену и пять взрослых дочерей. Муж и вся его семья издевались над ней, заставляли работать сверх сил, держали впроголодь. Однажды, повесив за ноги к потолку кибитки, они долго били ее камнями, жгли огнем ее тело, дергали за волосы. Жила она в самом темном и грязном углу кибитки, здесь на куче золы она спала и ела. . Ей удалось сбежать от мужа. Когда ее привели в дом дехканки, голова ее представляла собой свалявшийся войлок, кишащий насекомыми. Отмывали ее горячей водой больше часу. До ванны она выглядела дряхлой старухой. Вымыли — оказалась красивой, статной девушкой не старше 15—16 лет.
В первые дни она плакала от счастья. Как ребенок, радовалась всему, что видела, не отходила от заведующей домом, всюду следовала за ней, просила, чтобы ее оставили навсегда в городе учиться и работать.
А. Нухрат. Октябрь и женщина Востока. М, 1932, стр. 10, 12, 13.
Из книги Ж. Татыбековой
В г. Токмаке некий Темиракун продал свою 13-летнюю дочь старому торговцу, который был намного старше даже его самого. Узнав об этом, женотдел подал в суд на^ отца девушки и мужа-покупателя. Суд был открытый, при мечети, собралось много горожан. В качестве общественных обвинителей выступила сама К. Уме-талиева и другие работницы женотдела. Нарушители советских законов понесли суровое наказание.
Ж. Татыбекова. Раскрепощение женщины-киргизки Великой Октябрьской социалистической революцией (1917—1936 гг.). Фрунзе, 1963, стр. 52.
Из письма заведующей женотделом г. Намангана Валиды Кучуковой в женотдел ЦК КП(б) Узбекистана
[1924 г.]
Подательница сей записки Абдуллаева Хайрахан очень хочет учиться, но учиться ib г. Намангане не может, так как боится мужа, который покушался убить и нанес ей 12 ран ножом и продолжает грозить, сидя в тюрьме… Помимо мужа она имеет врагов, которые, не знаю с какой целью, стремятся ее очернить, а поэтому я взяла ее под защиту и как безродную и бездомную направляю ее к Вам в Ташкент. Она училась у нас при клубе, но очень мало прошла. Она говорит, что к вашим ногам сбросит свою чадру и паранджу, лишь бы только ей была дана возможность учиться.
Кроме нее еще двое поехали, тоже желают учиться, также помогите им. Все три — узбечки.
Валида Кучукова (киргизка)
«За пять лет». М., 1925, стр. 91.