Все изложенное еще раз подчеркивает значимость фактора перенапряжения центральной нервной системы среди причин заболеваемости и смертности врачей.
Анализируя отношение их к себе, когда они здоровы, можно частично объяснить и их поведение в случае заболевания. Очень часто врачи недооценивают у себя начальные признаки болезни. В качестве примера можно сослаться на историю заболевания А. П. Чехова. Как свидетельствует жена писателя, «Чехов не любил лечиться. Приходилось прибегать к различным ухищрениям, чтобы заставить Антона Павловича дать себя выслушать. . . ». Недооценивал он и серьезность своей болезни.
Спустя три-четыре года после впервые появившегося кровохарканья А. П. Чехов писал: «. . . каждую зиму, осень и весну и в каждый сырой день я кашляю. Но все это пугает меня только тогда, когда я вижу кровь: в крови, текущей изо рта, есть что-то зловещее, как в зареве. Когда же нет крови, я не волнуюсь и не угрожаю литературе «еще одной потерей». Дело в том, что чахотка или иное легочное страдание узнается по совокупности.
Если бы то кровохарканье, которое у меня случилось в Окружном суде, было симптомом начинающейся чахотки, то я давно уже был бы на том свете, — вот моя логика».
И не врачу ясно, что приведенные симптомы болезни могли вполне укладываться в картину туберкулеза легких. Однако А. П. Чехов — врач и тонкий знаток человеческой души — в отношении самого себя допустил ошибку.
Поддавшись присущей медикам в начале болезни «оптимистической логике», он не обращается к врачам и совершает тяжелейшую для того времени поездку на Сахалин. В возрасте 44 лет А. П. Чехов умирает от туберкулеза.