9 января 1959 г.
Глубокоуважаемый Михаил Андреевич!
Недавно вышел 65-й том «Литературного наследства», посвященный В. Маяковскому. Редакция обращалась ко мне с просьбой предоставить переписку брата с семьей.
Я отказалась на том основании, что переписка наша не имеет литературного и общественного значения и что я не хочу участвовать в одном сборнике с абсолютно чуждыми мне людьми. Об этом я сообщила в письме на имя В. В. Виноградова.
Но сборник оказался еще более вредным, чем я предполагала. За небольшим исключением в нем сконцентрированы все материалы, снижающие образ Маяковского, внушающие недоверие к нему. Для этого авторы сборника использовали все: неправленные стенограммы, буржуазную прессу, сомнительные воспоминания, даже реплики с мест.
Все это служит им доказательством неполноценности, шаткости, противоречивости политических убеждений М[аяковско]го. Особенно старательно и скрупулезно подбирает подобные материалы и делает соответствующие выводы работник музея Маяковского Динерштейн. Как ни странно, но в музее М[аяковско]го, вместо широкой пропаганды идей и творчества М[аяковско) го, которое и сегодня служит народу и строительству коммунистической жизни, занимаются выискиванием фактов, порочащих и снижающих его. Это обстоятельство заставило меня отойти от музея, и я не бываю там второй год.
Особенно возмутило меня и очень многих других людей, опубликование писем брата к Л. Брик. Письма эти оказались сугубо личными — интимными, в которых почти нет литературных и общественных сведений, а предисловие фальшиво и нескромно.
Л. Брик, замкнутая в своем кругу, не учла, какой резонанс может получиться у современных читателей, воспитанных на коммунистической морали, от публикации этих писем. Вместо признания и умиления перед ней, как она рассчитывала, — естественное возмущение.
Я получила письма, где говорится: «невероятно, чтоб она была достойна такой небывалой любви».
В другом письме: «Зачем Вы разрешили опубликовать письма М[аяковско) го к Л. Брик. Уверена, что Вас должны были об этом спросить и получить согласие», и дальше все письмо полно негодования. Подобных разговоров было много и по телефону. И все это я должна переживать!
Брат мой, человек совершенно другой среды, другого воспитания, другой жизни, попал в чужую среду, которая, кроме боли и несчастья, ничего не дала ни ему, ни нашей семье. Загубили хорошего, талантливого человека, а теперь продолжают чернить его честное имя борца за коммунизм. ЦК партии не раз ограждал поэта Маяковского от травм и нападок, и я надеюсь и сейчас на его защиту, тем более издательство Академии собирается выпустить второй том.
С приветом и уважением
Л. Маяковская
Ф. П. Оп. 1. Д. 350. Л. 50-51об. Подлинник. Рукопись.