Из статьи А. И. Нухрат в журнале «Коммунистка»
1929 г.
Вопрос о чадре не является волнующим в Туркменистане, так как женщина коренного населения — туркменка не носит чадру. И только в районах, прилегающих к Узбекистану, узбечки закрыты паранджой, да персиянки, населяющие Туркменистан, ходят в чадре. Причем у молодых персиянок чадра принимает кокетливый вид, мирно уживаясь с европейским коротким костюмом, открытым лицом, щегольской обувью. Надо заметить, что чадра у большинства персиянок является единственной «теплой» одеждой: персиянки не носят пальто.
В Туркменистане поднимается вопрос о декрете, запрещающем ношение не только чадры персиянкам, но и всей той национальной одежды, которая приносит вред здоровью (туркменская мужская шапка, яшмак, женская шапка и т. д.).
До последних дней в Туркменистане довольно распространены пережитки средневековья.
Калым — широко распространенное явление. Дается и берется он подпольно. Суд преследует калым, но все же браки без калыма редки.
Развод в Туркменистане нередко используется родными женщины в целях спекуляции ею. Родители обычно разведенную не раз перепродают за высокий калым. Отсюда право развода ограничено. Развод можно получить, доказав на суде, что в данном случае спекуляции не имеется. Нужно сказать, что обычно при разводах суд всегда удовлетворяет иск женщины.
Очень распространены по Туркмении браки малолетних от 10—11 лет. Брак в 14 лет считается уже сносным явлением.
Кроме всего этого среди туркменского населения царствуют невыносимая грязь, суеверия, знахарство, невежество, темнота беспробудная и почти поголовная неграмотность среди женщин. Высокая смертность детей, широкая распространенность социальных болезней и особенно женских болезней являются следствием антисанитарного быта, отсталости населения.
Отсюда понятно, что борьба за элементарную культурность в быту является самым жгучим вопросом.
Культурно-бытовой поход в Туркмении был проведен чрезвычайно интересно.
Подготовка к культурно-бытовому походу началась примерно за месяц до международного женского праздника. Спешно мобилизовывались силы, добывались средства, организовывались отряды.
АШХАБАДСКИЙ ПОХОД
Примерно за неделю до 8 Марта по аулам, куда предполагалось выехать, были отправлены отряды «легкой кавалерии» для разведки.
Успеху культпохода кроме всего прочего содействовало то, что женский день в этом году пришелся на пятницу, день отдыха. Погода тоже благоприятствовала.
Поход из города в аулы начался 7 марта. Весь отряд был разбит на звенья, из них каждый имел определенное твердое задание и был подготовлен к его выполнению. Начальники звеньев с ответственным руководителем отряда и его помощниками составляли штаб культпохода.
В большинстве аулов вечером 7-го отряды созвали общий митинг. Это делалось очень легко. Оркестр (обычно взятый из воинских частей) выстраивался на площади и начинал играть какую-либо шумную вещь. Немедленно прибегали мальчишки, а за ними собиралось и все мужское население аула. Женщинам полагалось сидеть дома.
Митинг расходился, и вечером все население аула вновь собиралось у штаба. Мужчины приводили своих жен и детей, включая сюда и взрослых девушек. После краткой беседы с женщинами шефы устраивали какое-либо увеселительное мероприятие: кукольный театр, кинопередвижку, национальный концерт и спектакль.
КОНКРЕТНЫМ ПОКАЗОМ ПРОВОДИТЬ КУЛЬТУРУ В МАССЫ
8 Марта культпоходовцы принялись за работу. 1-е звено —производственники. Комсомольцы, ученики и рабочие, разожгли горн, разложили инструменты и
Принялись за починку сельскохозяйственных орудии и посуды, принесенных бедняками и середняками крестьянами.
Около этого отряда на корточках сидели старики и взрослые крестьяне, смотрели напряженно, помогали работать.
2-е звено — по уборке кибиток. В ауле Кипчак звено по уборке кибиток, состоящее главным образом из девчат — учащихся, комсомолок и взрослых женщин-коммунисток, убрало 25 кибиток (в других аулах они убирали по 15—30 кибиток, принадлежащих беднякам, освобожденным от сельхозналога).
Уборка заключалась в том, что три-четыре женщины из звена приходили в кибитку (дом туркмена) и вместе с хозяйкой проводили генеральную чистку помещения. В кибитке обычно нет ни стола, ни стульев, ни кроватей, все это заменяет войлок, постланный на заднем плане кибитки, прямо на глиняном полу. Пол выметается очень редко, войлок почти никогда не вытряхивается…
Звено девчат по уборке вытряхает кошмы, моет посуду, показывает, как стирать белье, обмывает ребятишек, метет полы, стены и потолок, убирает возле кибитки. Туркменки-хозяйки вначале стесняются, краснеют, а потом, увидев не насмешку, а только большую заботу, усиленно начинают помогать им во всем.
Кончив уборку, девчата одевают ребятишек в новые и чистые рубахи, привезенные шефами из города, и оставляют хозяйке кусок мыла, мочалку, полотенце, а иногда и таз.
3-е звено — медицинское. «Легкая кавалерия» сопровождает фельдшера, акушерку и показывает больных по кибиткам. Врач осматривает, выписывает лекарства, дает советы лежачим больным. Те, которые могут двигаться, идут на прием, открытый возле шта: ба, в красном уголке. Там принимаются в первую очередь дети, во вторую — женщины, в третью — остальные. После приема этот отряд проводит беседы на темы о санитарии и гигиене.
4-е звено — культурно-просветительное. Это звено организует зрелища, ставит спектакли, концерты, показывает кукольный театр. Последний пользуется очень большим успехом среди туркмен, и к 8 Марта для него
Была написана специальная пьеса на тему об охране материнства и младенчества, имевшая шумный успех.
Культурное звено по аулам организовывало женские красные уголки, украшало и дооборудовало существующие уголки.
Кое-где эти звенья вели перепись неграмотных и организовывали кружок ликбеза для женщин, который впоследствии должен был содержать шеф. Этим же звеном в некоторых аулах проводились обследования школ, больниц, яслей и других культурных учреждений.
Но кроме звеньев в отряде культпохода работали одиночки. Это юристы, юрисконсульты учреждений, которые принимали все жалобы и заявления, давали совет, писали заявления в суд и т. п. В другом ауле это были ответственные партийные работники, которые вели беседу с дехканами, давали совет, принимали жалобы на местные и центральные власти.
Работали отряды до вечера 8 Марта и затем вернулись в город, и каждый из шефов привез в город группу туркменок. Гости заняли почетное место на праздниках, проводимых в рабочих клубах, в учреждениях, в городском театре.
Туркмения впервые видела такой международный женский праздник. Впервые праздник приобрел формы массового пролетарского праздника, содействовавшего укреплению смычки города с деревней.
Нужно надеяться, что культурно-бытовой поход в Туркмении не кончится одним днем 8 Марта. «Коммунистка», 1929, № 9, стр. 32—35.