Какую же политику проводила феодально-байская верхушка казахского аула по отношению к восстанию в этих областях? Коротко говоря, это была политика «абсолютного непротивления» врагу, державшаяся на двух краеугольных камнях: обман народа и подавление его освободительного движения.
Как только начались волнения среди казахского населения этих областей, представители уездной администрации совместно с волостными управителями и аульными старшинами стали проводить совещания аульных аксакалов и мулл, на которых разъяснялась цель призыва казахов на тыловые работы. Так, например, 17 июля 1916 года управляющий Акмолинской областью лично выехал в некоторые волости для участия в совещаниях. 31 августа в Атбасаре состоялось совещание под председательством Акмолинского губернатора с представителями казахского населения, а 3 августа — в Акмолинске, на котором присутствовало 200 аксакалов и представителей казахских волостей.
Аксакалы и муллы заверяли губернатора, что они приложат все усилия к тому, чтобы предотвратить выступления народа против царского указа о мобилизации. Объезжая волости, они призывали народ к безоговорочному выполнению этого указа.
Член совета министерства внутренних дел В. Кондо-иди в своем письменном докладе от 8 декабря 1916 года управляющему министерства внутренних дел сообщал, что сведения и соображения в восстаниях в Акмолинской, Семипалатинской и Уральской областях им были почерпнуты не только из делопроизводства официальных учреждений и от должностных лиц, но и от многих баев и буржуазно-националистических элементов, которые информировали царские власти о настроении казахского населения, об отрядах повстанцев и о их месторасположении. Эти сведения, писал член совета министерства внутренних дел, получил «от мулл Абдрахманова, Куванбаева, Джаншибекова, Сагитова и Муратова, от киргизов с университетским образованием : Букейханова — управляющего Самарским отделением Азовского банка и Мустафы Чокаева, а равно Семипалатинского богатого киргиза Туругалы Ибрагимова».