После моей публикации в 1987 году в эстонской литературной газете «Sirp ja Vasar один из знакомых счел, что зря я пишу о падении культуры и интеллигентности современного врача. Это, мол, нарушение принципов профессиональной этики. С этим согласиться трудно. Неужели делать вид, что все хорошо, лучше, чем отдавать себе отчет в неблагополучии? Страусовое видение жизни обошлось дорого, и не только медицине. К тому же, что король гол, уже давно замечают многие.
Мы слишком много лет утверждали, что у нас все самое лучшее в мире: и медицина, и охрана здоровья, и врачи. Должен признаться: не только пациенты, но и мы, медики, при этом себя не обманывали. Однако сейчас, кажется, все поняли: так дальше жить нельзя.
В конечном счете можно понять тех, кто не любит, скажем, читать пьесы или слушать хоровое пение, не восторгается Марком Шагалом или не понимает Сальвадора Дали.
Но вот пример другого рода. Во время обхода обращаю внимание на руки больного. Их характеристике посвящено множество исследований. Руки говорят не только о той или иной болезни, но и о характере, темпераменте, воспитании, профессии и многом другом.
Осмотр ногтей, пальцев, их формы, движений могут рассказать опытному доктору многое. М. И. Мастбаум в свое время написал интереснейшее эссе-исследование «Рука больного» . . . Так вот, анализируя особенности болезни пациента, задаю присутствующим молодым врачам вопрос, кто читал новеллу Стефана Цвейга «Двадцать четыре часа из жизни женщины»? В ней дано блистательное, психологически и художественно неповторимое, описание различных рук. Молчание. Спрашиваю после этого, кто такой Стефан Цвейг. Выясняется, никто не знает. Доводилось знать врачей, у которых в домашней библиотеке были только журналы мод и книги по кулинарии. За рубежом тоже встречались доктора, знавшие, что твист изобрел Чабби Чеккер, а миниюбки — Мери Куант, но плохо помнившие, что дал человечеству Герхард Домагк и не слышавшие фамилии доктора Дюнана — создателя международного общества Красного Креста.
Может быть, такие врачи со временем и будут хорошо знать электрокардиографию или уметь делать различные процедуры, но как личности они неинтересны. Они малообразованные. Есть у них диплом о высшем образовании, но нет вкуса к культуре, к самовоспитанию. В этом — явный отход от того, что когда-то вкладывалось в слова «доктор» и «интеллигент».
Трудно согласиться с мнением одного из наших известных кардиохирургов, заявившего: «У профессионала не должно быть побочных, кроме работы, увлечений. У него должно быть так: работа—хобби, хобби—работа». Л. Ауэнбруггер, у которого был великолепный музыкальный слух, предложил метод выстукивания (перкуссии), врач К. И. Гибенталь, увлекавшийся лепкой, впервые в мире открыл гипс для хирургической практики. Конечно, можно сказать, что примеры эти уж очень необычны. Важнее то, что сентенции, сводящие жизнь врача только к работе, приводят к атрофии его личности. Как при таких посылках семейному врачу находить общий язык с больным и его семьей?
Ссылаясь на приведенные выше данные опроса терапевтов, хочется заметить, что ответы указывают на наши слабые звенья. И в этом уже заложена основа устранения того, что нам мешает и с чем нельзя мириться.