Было бы грубой ошибкой сводить всю проблему семейных отношений к сексуальной жизни. Встречаются люди, о которых грубовато, но справедливо сказано; спать есть с кем, просыпаться не с кем. . . Прочность семейной жизни не может определяться только характером интимной связи. Едва ли можно недооценивать важность духовной, интеллектуальной близости, общности интересов, условий быта и многих других факторов. Небезынтересна концепция о пяти брачных факторах, позволяющая с известной долей вероятности судить о прогнозе семейных отношений (Г. С. Васильченко, Ю. А. Решетник). Речь идет о следующих факторах: физический — внешность, особенно лицо, тембр голоса, манеры, запах, присущий данному человеку; материальный — часто зависящий от реализации ожиданий и требований к партнеру; культурный — определяющийся интеллектуальными запросами и их соответствием у супругов; сексуальный — соотношение потребностей и их удовлетворение с поправкой на здоровье и возраст; психологический — считающийся ведущим, на котором нередко фокусируются все предыдущие.
Конечно, бывает и так: все необходимое для хорошей семейной жизни налицо, а жить вместе невозможно. Каковы же причины метаморфозы семейных отношений? Есть ли пути к их укреплению и предотвращению кризисных тенденций в современном браке, о которых так много пишут и говорят? Здесь нужны прежде всего глубокие социологические исследования. Но и имеющиеся заставляют задуматься.
По данным социолога С. И. Голода, быстрее всего распадаются браки, совершенные по материальному или какому-либо иному расчету; на втором месте оказались браки, заключенные по страсти. Профессор Н. Г. Юркевич провел поучительный анкетный опрос: 94 процента респондентов считали, что жениться надо по любви, из них женились по любви 70 процентов и продолжали любить 47 процентов.
А вот когда сравнительно недавно было проведено анкетирование студентов Тартуского университета для выяснения того, что они считают главным в семенной жизни, то любовь оказалась на шестом месте после уважения друг к другу, жилья, понимания, доверия и детей. А ведь это — молодежь, у которой издавна чувства захлестывали все другое. Не менее удивительны и слова одной из деятельниц американского феминистского движения: «Нам, женщинам, нужно от мужчин прежде всего уважение, а не любовь».
Очевидно, имеет место какая-то переоценка ценностей. Но как соотнести ее с обострением сексуальных коллизий в семейных отношениях? Почему 36, 5 процента мужчин (данные И. А. Попова) имеют внебрачные связи? Может быть, прав И. М. Сеченов, считающий, что повторные страсти — признак неудовлетворенности предшествующими? Откуда участившиеся случаи, обозначенные Сергеем Залыгиным как совместно-несовместимая жизнь?
А. Бебель еще в 1879 году в известной работе «Женщина и социализм» отдельную главу посвятил разложению семьи, в частности росту числа расторженных браков. Как видим, и в этом вопросе нет ничего нового. Процесс лишь набрал ускорение. Количество разводов продолжает расти. Если тридцать лет назад на 100 браков у нас приходилось 3 развода, то в настоящее время их в десять раз больше. В крупных городах по отношению к зарегистрированным бракам разводы достигают 50 процентов. По этому показателю СССР занимает второе место в мире. Официально расторгается каждый третий брак. При этом, как подметила писательница М. И. Яновская, браки помолодели, разводы постарели. Если 10—15 лет назад подавляющее большинство разведенных в скором времени вступало в новый «законный» брак, то теперь картина иная. Высказывается поэтому предположение, что сегодня в разводах важно недовольство не только конкретным партнером (женой или мужем), но и самим институтом (характером) брака. В. И. Переведенцев отмечает в этой связи, что у нас произошли быстрые перемены в области половой морали, а добрачная и внебрачная половая жизнь из редкого исключения фактически стала нормой.