Что говорить, врачу бывает очень тяжко переносить несовершенство своей науки, даже на фоне ее несомненных достижений. «. . . Никогда еще состояние медицины не было так совершенно, так всеобъемлюще, так развито, как теперь», _ с гордостью сказал выдающийся немецкий терапевт X. В. Гуфеланд в. . . 1793 году. В то время средняя продолжительность жизни человека составляла не более 30 лет, а смерть от аппендицита или туберкулеза считалась столь же неизбежной, как от чумы.
Выдающийся просветитель того же XVIII столетия Вольтер утверждал: «Желание определять болезни путем исследования мочи — смешное шарлатанство, позор для медицины и разума». Отличие между врачами, использующими микроскоп, и астрологами видели лишь в одном: одни смотрят вниз, другие — вверх. Если пациент во время операции кричал от боли, то рекомендовалось выпускать ему кровь из обеих рук до тех пор, пока больной не потеряет сознание. Естественно, боли после этого он не чувствовал.
Когда думаешь о том, что даже и через 100 лет после этого не были известны рентгеновские лучи, электрокардиография и не умели измерять артериальное давление, то нетрудно представить себе, как человек времен Гуфеланда воспринял бы возможности обыкновенной сегодняшней районной больницы.
Известно, что за годы Советской власти средняя продолжительность жизни в СССР выросла более чем в два раза, хотя и продолжает отставать от ряда стран. Несомненно, в этом, как уже говорилось, сказались в первую очередь общественно-социальные преобразования. Есть, однако, и вторая сторона — успехи медицины. Речь идет об улучшении возможностей диагностики и, в частности, о неуклонном уменьшении в силу этого ошибок в распознавании болезней и лечении больных.
Учитывая темпы развития медицины за последние десятилетия, с невольной завистью думаешь о науке XXI века. Особенно если бы человечество не расходовало немногим менее трех миллиардов долларов на вооружение ежедневно, то есть в 3—4 раза больше, чем на здравоохранение! Американцам одна минута первого космического полета Джона Гленна обошлась примерно в 1, 7 миллиона долларов (полет продолжался 5 часов), а одна секунда пребывания на Луне экипажа «Апол-лона-11» стоила 30 тысяч долларов. Что же, космические полеты служат настоящему и в еще большей мере — будущему человечества.
А что сулят ему колоссальные ассигнования, затрачиваемые на оружие массового уничтожения людей? Ведь один современный стратегический бомбардировщик стоит дороже, чем потребовалось средств Всемирной организации здравоохранения, чтобы исчезла на земном шаре оспа. Ликвидация в мире кори требует 300 миллионов долларов, что эквивалентно мировым военным расходам в течение пяти часов.
Поэтому оружие убивает и тогда, когда не действует. В среднем на Земле один врач приходится на 3700 жителей, а один солдат — на 350, иначе говоря на каждого врача приходится 10 солдат. В мире 60 миллионов специалистов высокой квалификации работают на гонку вооружений. Если бы весь этот экономический и мозговой потенциал направить на служение жизни, а не смерти. . .