Но от каждого ли врача будет польза людям? Не будет ли сожалений о сделанном выборе?
. . . Медсестра Т. поставила больной банки. Забыв об этом, она их сняла через час. На спине больной остались пузыри. Другой пациентке она сделала инъекцию. Когда больная пожаловалась, что игла тупая, Т. раздраженно ответила: «Все терпят — и вы стерпите». Что было делать с медсестрой? Коллектив настоял на ее увольнении, как непригодной для этой работы. Я ей говорил: меняйте специальность, уйдите из медицины. Она ушла. . . и подала заявление на медицинский. До сих пор не понимаю почему.
Другой случай. В семье врача К. сын поступает на медицинский факультет. Спустя три года после окончания он приходит к выводу, что лечить больных нелегко, что «истории болезни треплют нервы», что в порту работать проще, а зарабатывают там больше. Он с радостью ушел бы от стонов, жалоб, слез, а диплом. . . не пускает. Так он и дотянет до пенсии, озлобленный на свой выбор и внутренне безразличный к больному. Где ошибка? В выборе профессии. А виноват в этом и он сам, и отец. Встает вопрос, можно ли было в 17 лет предвидеть разочарование, которое наступит в 26? Где признаки годности к врачебной деятельности?
Какой-то критерий может быть в искусстве; он возможен, видимо, и в таких отраслях науки, как математика или физика; наконец, очевидны «тесты» для будущих писателей или поэтов. Но медицина — это и наука, и искусство. Она требует, чтобы человек имел доброе сердце, ясный ум, большую культуру, железные нервы.
Помню, в «Комсомольской правде» была статья «Кто идет в педагоги? » Автор писал, что учителем надо родиться. Не знаю, можно ли «родиться врачом», но мне кажется, что тот, кто собирается свою жизнь посвятить медицине, прежде всего должен совершенно ясно представлять себе все требования, предъявляемые к врачу, все трудности его работы.
Издаются брошюры для молодежи о выборе профессии, но многие из них слишком парадно рисуют врачебные будни. Эффектные обходы. . . Доктор держит перед глазами шприц с живительной жидкостью. . . укол — и больной оживает.
Или ставшая довольно тривиальной «подача» хирургов на экране, в спектаклях и некоторых статьях:«.
Волевой подбородок, Упрямо сдвинутые брови. Отрывистая речь. – Зажим!
- Тампон! – Шить! Резко стаскивает перчатки, небрежно швыряет их в сторону. Бросает на ходу: — Будет жить! Поворачивается к окну. Закуривает, делает нервную затяжку. Не горит. Комкает сигарету. Достает новую. . . ». Бывает и так, конечно, но врачебные будни труднее и прозаичнее. И это начинают понимать даже студенты-медики. При опросе, проведенном в Оренбургском медицинском институте, на первом курсе хирургами хотели стать 63 процента студентов, на последнем — 18 процентов, на медицинском факультете в Софии соответственно — 25, 4 и 12, 8 процента. Цифры эти говорят сами за себя.
Академик Б. В. Петровский, обращаясь к журналистам, пишущим о врачах, не случайно призывал к тому, чтобы больше говорить о повседневности, а не ограничиваться лишь восторженным описанием героических поступков.