Эксплуататорская верхушка аула в лице баев-полуфеодалов наряду с сосредоточением в своих руках источников богатства — земли и скота — узурпировала и общественно-политическую власть. Царское правительство пыталось ограничить власть крупных феодалов, лишить их исключительного права на занятие должностей по выборам, но в то же время оно представляло почти неограниченные права и власть баям-полуфеодалам, то есть баям нового типа, связанным с рынком и занимавшимся ростовщичеством. Они были главной опорой в ауле и проводниками царской колониальной политики в Казахстане. Из них выбирались волостные управители и старшины, которые с рвением выполняли свою роль соучастников в грабеже и угнетении трудящихся казахов.
Волостные управители получали от царского правительства жалованье в размере 500 рублей, а аульные старшины — до 200 рублей в год. Кроме того, они брали в свою пользу с каждой кибитки неофициальный налог — шыгын. Волостные управители и аульные старшины решали поземельные споры, хотя последние, согласно положению 1891 года, должны были разбираться и решаться на волостных съездах и аульных сходах. Они же распределяли места летних и зимних кочевок, могли вытеснять с лучших выпасов одни аулы и представлять их другим.
Царское правительство, вводя в казахской степи законы Российской империи, в то же время оставило в действии казахское обычное право и суд, который был несколько ограничен и приспособлен к новой системе управления. Однако все это фактически не изменило патриархально-феодального характера местной власти.
По-прежнему казахи обращались к биям для взыскания иска или разбора какого-либо бытового конфликта. Бии, которые при поддержке баев-полуфеодалов избирались на эту должность, были заинтересованы в увеличении количества исковых дел, а во многих случаях искусственно создавали исковые дела, чтобы нажить на этом капитал. Процветало взяточничество. За взятки бии решали дела в пользу лица, давшего их.
Таким образом, низкому уровню развития материального производства и культуры казахского аула соответствовали его внутренние общественные отношения, его своеобразный социальный строй.