1903 г., августа 22.
За работы, произведенные нами на медных рудниках, каменноугольных копях и в разных мастерских, принадлежащих Воскресенскому горнопромышленному обществу, мы, нанятые на срок неопределенный, согласно утвержденных для общества с рабочими правил, должны были получать расчеты не реже одного раза в месяц, но правило это за последнее время нарушалось обществом и расчет наш стал время от времени затягиваться, и когда дело приняло такой оборот, что не только мы не получали своевременного расчета, а даже и необходимых жизненных продуктов, мы начали ходатайствовать о расчете нас по начальству. В сентябре месяце 1902 г. первое ходатайство мы возбудили перед господином семипалатинским окружным инженером, ведающим горными делами, который тогда же прибыл и объявил нам, что принимает на себя [обязанность] привлечь акционеров к уплате причитающихся нам заработков, прося нас при этом быть спокойными. В декабре месяце того же года один из акционеров — киевский купец Бродский — прислал 25 тысяч рублей для расчета рабочих и для наблюдения за тем, чтоб деньги эти были употреблены на специальное их назначение. Сюда прибыли г-да семипалатинский вице-губернатор и окружной инженер. Вышеозначенной суммы вполне хватило бы для полного расчета всех рабочих, но ввиду уверений акционеров общества в том, что дело несомненно имеет быть скоро устроено, нам, 150 человекам, полного расчета дано не было; причем г-да вице-губернатор и инженер просили нас продолжать работы и не губить этого дела, ибо не согласись мы тогда работать, копи были бы затоплены и дело действительно бы погибло. Кроме того, приезжавший от Бродского доверенный Эфроимсон заверял всех, что больше таких затяжек в расчетах не будет и не дальше, как в феврале, мы получим полный расчет, и дело это будет поставлено в лучшие условия. Согласившись со всеми этими доводами, мы изъявили желание продолжать работы, и нам, как оставшимся на работе, не доплатили за 2 месяца, и сумму эту распределили между служащими, хотя мы и знали, что деньги, назначенные для нас, рабочих, не должны были выдаваться служащим, но не претендовали тогда на это потому, что были заверены, что в таком виде дело общества дальше не будет и что в феврале нас рассчитают. Таким образом, мы продолжали работать до конца февраля месяца и когда увидели, что дело не улучшается, обратились опять к окружному инженеру, который совместно с г-ом вице-губернатором приняли меры к побуждению акционеров общества рассчитать нас, но на телеграмму их правление общества ответило: «Денег в кассе нет». Затем на многие другие телеграммы член правления Страус отвечает всегда одно и то же, что он один не ответственен, остальные акционеры в разъезде. Акционер Деров много раз телеграфировал главноуправляющему просить рабочих продолжать работать и уверить их, что они будут рассчитаны, но пока г-да вице-губернатор, окружной инженер, главноуправляющий и акционеры переписывались, мы дошли до того, что при всем нашем желании продолжать работать не могли этого сделать, потому что, не получая потребного количества даже хлеба, обессилели и продолжать работать были не в состоянии. В выражении «даже хлеба» мы имеем сказать, что питание наше состояло в скудных присылках нам хлеба и чая, а такой необходимый продукт, как мясо, нам присылался очень редко. Акционер Деров, упрашивая нас работать, упустил из виду, что мы, люди, несущие такой тяжелый труд, как горную работу, не получаем необходимых продуктов и одежды; большая часть из нас до того обносилась, что осталась без ношобного платья и сапог, и мы, чтоб не лишиться права на получение выдаваемого конторою куска хлеба, полунагие работали в шахтах, по выходе из которых в грязном и мокром белье не имели для обмена другого. Вот уже скоро два месяца, как мы оставили работы и выехали с рудников и копей на Воскресенскую пристань, где и живем до сих пор в ожидании расчета. Муку и чай мы получаем недельными порциями и после каждой выдачи запаса хлеба не остается и для того, чтобы добыть для нас хлеба на следующую неделю. Конторою возбуждается ходатайство перед Деровым, который по телеграфу разрешает [своему] доверенному в Павлодаре отпустить еще на неделю. Деров продолжает эти отпуски ввиду его каких-то надежд на устройство Воскресенского дела, но как только явится основание, что надежды его не увенчаются успехом, то несомненно он прекратит и выдачу хлеба. Между тем наступает осень, а затем недалеко и до зимы, что будет с нами, если мы с семьями в этом положении останемся здесь в зиму? Где мы будем искат
ь спасения от неминуемой гибели? В недалеко отстоящем городе Павлодаре мы в таком большом количестве, как 150 человек, не можем рассчитывать на какой-либо заработок, так как в Павлодаре нет ни фабрик, ни заводов, где могли бы хоть дешевым заработком поддерживать существование своих семей…
Резолюцию, какую угодно будет Вашему в-ву сделать на настоящее прошение наше, покорнейше просим объявить доверенному от нас рабочему Гавриилу Батракову, которому доверяем и подачу этого прошения.
Подписи на настоящем прошении прилагаем на отдельном удостоверении.
ЦГИА КазССР, ф. 64. д. 5619, лл. 161—163.