Исписано бесчисленное количество бумаг, проводятся бесконечные совещания о внедрении новых достижений науки в практику здравоохранения. Сколько раз после зарубежных командировок приходилось задумываться: как же составить отчет о виденном, что следует внедрить в нашу медицинскую жизнь? Ведь рекомендации купить такой-то аппарат или приобрести такие-то реактивы понимания не встретят. Нет валюты. Но разве можно сегодня отрывать организацию работы от вооруженности медицины современными возможностями науки и практики? Складывается впечатление, что, много говоря о планировании — долгосрочном, системном, пятилетнем, до 2000 года и пр. — и вкладывая во что-то 1 рубль сегодня, мы хотим получить его обратно завтра.
И еще: кто осуществляет в стране планирование, при котором мы закупаем импортные алкогольные напитки, парфюмерию и оставляем больных без жизненно необходимых лекарств?
Нравственно ли в таком случае приобретать вино и духи? ! Как-то я оказался в куне вагона с польским инженером, длительно жившим в СССР. Между прочим, он бросил такую реплику: у вас некоторые люди дают три рубля чаевых в ресторане и норовят проехать без билета в автобусе. Может быть, экономия на импортных лекарствах — из того же ряда фактов?
Компьютерные томографы, которые по своей значимости не уступают открытию рентгеновских лучей, стоят дорого. Это так. Но сколько они экономят пресловутых койко-дней в больницах и насколько они ускоряют путь к правильному диагнозу. А как уменьшаются страдания больных, избавляемых от ненужных, травмирующих исследований, в том числе и так называемых пробных операций и различных пункций! Когда поликлиники будут иметь аппараты, с помощью которых по одной капле крови из пальца можно будет за считанные минуты получить ответ на десятки вопросов о ее компонентах и показателях? Да, и это стоит дорого. Но сколько экономится труда и времени медиков, нервов больных и как это ускоряет процесс распознавания болезни.
По инициативе Министерства здравоохранения СССР в 1987 году в Москве была организована выставка отечественного и зарубежного медицинского оборудования. Как заметил один корреспондент, «впервые мы. . . увидели свое убожество». Например, наши весы, дореволюционные, с точностью до килограмма, и американские, электронные, с точностью до миллиграмма. В этой же публикации говорится, что опять-таки «впервые мы заглянули правде в глаза». Да нет же! Мы, медики, ее давно знали и чувствовали, но изменить ничего не могли.