Г. Кустанай 23 марта 1994 г.
Я, Еркович (Фисенко) Клавдия Алексеевна, родилась в Могилевской обл. Круг-лянского р-на. В 1947 г поступила в ремесленное училище № 5 в гор. Минске, по профессии наборщица. По решению выпускной экзаменационной комиссии присвоена квалификация наборщицы 6 (шестого) разряда. 28 июля 1949 года выдан аттестат. После окончания была направлена в Гродненскую обл., Сопоцкинский р-н, в редакцию газеты «Сталинский путь» в качестве наборщицы. В 1952 г. присвоили разряд 7-ой. В 1954 г. 10 марта по призыву партии и правительства уехала на освоение целинных и залежных земель в Казахстан. По приезду в Гродненскую обл. в обкоме комсомола вручили мне комсомольскую путевку. Из области нас отправили 55 комсомольцев. Я была одна из Сопоцкинского гор[одского] поселка. Ехала я не за романтикой. Я чувствовала долг ответственности каждого гражданина] нашей великой страны. Мы после Великой Отечественной войны и во время военного периода перенесли большой удар как в своих семьях, так и во всей нашей Родине. Пришлось всем голодать. Мы осознали, что каждым из нас должен быть внесен свой труд в это нелегкое, но нужное дело. Мы не все были механизаторами, но старались быть там, где более нужен наш труд. Как совесть подсказывала, где нужно применить наш труд. Среди целинников, которые ехали на целину, большинство было надежных людей, преданных своему делу. Меня поражало то, что люди ехали честные. Мы были в дороге 10 дней, вещи наши были с нами. Я ехала не от родителей, вернее не с дому, со мной было много вещей моих. Мне помогали все. Честно говоря, я боялась за вещи. Но напрасно, все было в порядке. В Москве мы все свои вещи сложили посреди вокзала и смотрели их те, кто отказался ехать в город, а большинство из нас ездило на экскурсию…
Приехали на ст. Джаркуль Федоровского района. Нас расформировали по совхозам. Я попала в Чандакский з[ерно]сов[хоз], на 2-е отделение]. Нас встречали на тракторе С-80 с вагончиком (вернее будка). Приезжали на лошадях за нами, было очень много снега. Лесополоса была вся занесена сугробами. Мы шли пешком, а трактор буксовал, там и вещи наши были в тракторе. Мы приехали раньше, чем привезли наши вещи. Нас встречали в час ночи, такие приветливые были люди. Разные были нации. Когда привезли наши вещи, много было одинаковых чемоданов. Мы открывали и узнавали по вещам свой чемодан. Это говорит то, что молодежь была честна и доверчива друг другу. Ходили ночью с работы и на работу и никого не боялись. Я пишу эту мелочь для нашей молодежи, пусть это время настанет, что мы не будем бояться друг друга. Возможно, к моим этим словам молодежь, наши внуки, прислушаются и поймут, что все в наших руках: и хорошее и плохое, а плохое нужно все уничтожать, чтобы было легче жить вашим детям и внукам.
На второй день по приезду в с[овхо]з я пошла в зерносклад, где хранилось семенное зерно. Мы должны были сделать протравку семян для посева. И вот нас было 4 человека. Я из целинников одна среди них. Мне эти работники понравились, люди работящие были. Мы крутили эти машины вручную и протравленное зерно носили на плечах на второй этаж, вернее чердак. Это был зерносклад, как строят в з[ерно] совхозах. Мы насыпали по два ведра и носили по ступенькам вверх. Я сама была удивлена, какой это был труд. А потом привезли кукурузу семенную, ее нужно было очистить от кочерыжек. Машины не было. Я обратилась к домохозяйкам и они пришли на помощь. Очищали: били палками и были такие мячки, что лен когда-то мяли, мы их тоже применяли. Представьте, какой тут может быть заработок, но мы за него стеснялись говорить и спрашивать. Когда я выехала с бригадой на посев кукурузы, у нас столовой не было, мы брали с собой хлеб, повидло, молоко и то не всегда. Воды не было. Брали воду с котлована, зарывали бутылку в землю и вот проедем круг, от силы два и бежим пить, а там как была теплая вода, так и осталась. Вот и была мечта напиться воды досыта. Утром вставали в 4 часа и добирались до своей бригады. Полевая бригада была от нас далеко. Так и преодолевали все трудности, какие встречались на пути. Когда получались квадраты, тогда дела шли хорошо, мы забывали порой, когда подходило время перекусить. Лето было горячее, без воды было очень трудно не только в степи, но и в поселке. Было у меня звено учеников на прополке и прорыве кукурузы. Дети шли с охотой, были веселые, жизнерадостные. В перерыве они играли в игры, шутили. Мне было радостно смотреть на них, но и не раз плакать приходилось, представляя будущее их, светлое и хорошее, что они и заслуживали. Может, мои строчки эти где-нибудь они смогут услышать или увидеть. У нас в Лисаковке есть эти дети, которые так трудились и веселились. Спасибо им за все хорошее, что они вложили в этот нелегкий труд. Работала я в сливотделении этого совхоза. Приходилось с доярками часто беседовать, как лучше навести работу в животноводстве. Выпускала стенгазету, которая помогала честно трудиться им. Сразу были недовольные среди них, потом стали сами давать заметки в стенгазету. Стали следить за чистотой баз, [проводить] чистку коров, подмывать вымя. Иногда были случаи обмана, но очень редко по подсчету надоя молока. Они сами стали следить друг за другом. С водой было плохо и с белыми халатами тоже тяжело. Но появились и белые халаты и косынки. Были с Минска корреспонденты на базе в сливотделении, фотографировали в журнал «Червоная смена» Белорусии. Скот поили в котловане за 1 км примерно, зимой. Зимой было трудно ходить на работу, особенно когда были бураны. База была за поселком. В 1955 г. было тяжело с кормами. Федоровский райком комсомола обратился к молодежи – помочь животноводству с кормами. Скот гибнет. Вот тут мы и собрали молодежь, чтобы поехать по полям на тракторе и собрать оставшуюся солому. Снегу было очень много. И не поймешь, где лежит солома. С трудом, но находили и привозили для скота. За одежду и речи не могло быть. Очень легко были одеты, приходилось идти за трактором, чтобы нагреться. Строили клуб в Чандакском. Ходили на субботник. Была самодеятельность. Активно участвовала вся молодежь. Директор давал машину возить детей искупаться на речке в Минский з[ерно]сов[хоз], км 120, точно не помню, это в Чандакском.
Работала в животноводстве. В летний сезон нас вывезли вместе со скотом и сепаратором на выпаса. Приехали в степь за 12 км, у нас жилья не было, палаток не было, стояла времянка без окон и там когда-то находились овцы, в ней было кизяка до окон. Нам сказали: «Ремонтируйте сами». Спать нам было страшновато в степи, рядом было большое озеро, к нему подход был весь в зарослях, вода соленая. Мы кипятили вместе с мылом и стирали. Питьевую воду привозили с Федоровского совхоза, где сдавали сливки, на лошадях. Ремонту времянки доярки были против, потому что было трудно все подносить вручную, да и времени не было, дойка была три раза в день. Вот мы и принялись обсуждать, как быть. Я с мазкой времянки не понимала, как ее мазать и что делать, но вопрос стоял: надо обязательно, иначе, зачем приехали сюда?
Были доярки более сознательные, нашлось таких две, нас было вместе с телятницами чел. 10-12. Я вот и стала их просить, я все вам принесу что нужно к мазке землянки, а вы мне говорите, что делать. Вот я с одной дояркой Надей стала делать замес, носили воду вручную с озера и принесли со степи соломы, глины нашли, земли. Когда мы стали месить ногами этот замес, остальные доярки стали помогать тоже. Мы целый день кидали этот кизяк с землянки, сушили ее, потом мазали, и никто не проверял, можно ли в ней жить или нет после овец. Здесь мы трудились много, выбирая свободное время от работы. Сделали нам шалаш, где поставили сепаратор, накрыли камышом, я выписала марли в конторе, и оббили потолок, вырыли яму, куда поставили два или три бетонных кольца и туда набросали льда, где ставили ушаты со сливками, чтобы не перекисали. Сами мы спали на крыше [помещения], где находились телята, сверху были палки-латы, а потом лежала солома, но крыша была не полностью закрыта, можно было свободно упасть, некоторые девчата спали на кроватях вдали от времянки, потому что был запах от этого кизяка. Я пишу это потому, что многим казалось, что это романтика. Я думаю, что хорошее не приходит само по себе, его нужно приобрести своим трудом. Но желательно каждому из нас почувствовать внимание к труду рабочего, кто он бы ни был: начальник или работяга. Нужно оценивать труд людей, тогда и все мы будем уверены в будущем нашем и наших детей, которые тоже продлят все хорошее и трудное на благо наше и нашей страны. В свободное время приезжала к нам молодежь с отделения, по выходным были танцы, ездили мы в кино на отделение, где проживали. Питались сами, столовая нас не обслуживала. Выходных дней у меня, как работала в сливотделении, не было.
Работала на току, разгружала пшеницу, ячмень, овес, – все, что поступало на ток, это в сезон и обеденный перерыв. Хозяева у меня были очень, очень хорошие, питалась, как было дома, с ними. Они мне и в поле передавали кушать. Хозяйка была немка, хозяин латыш. Но таких людей надо поискать. Я их считала за родителей и по сегоднешний день я знаюсь с их детьми. Спасибо им за все хорошее, что они дали мне. Сыграли свадьбу, и я переехала в Есенкольский з[ерно]сов[хоз], где тоже была звеньевой по кукурузе, по прополке картошки, бахчи, огурцов, уборке сена, зерна. Работала на току, отгружала зерно на элеватор. Родились двое детей в этом совхозе. Дочери было три м[еся]ца, а я ходила разгружать машины и работала даже в две смены. Уборку тока заканчивали в октябре м[еся]це, сеяли горчицу и очищали на току. Работала комендантом в з[ерно]сов[хозе] во время заезда комбайнеров на уборку. Была комиссия с Комсомольского р-на. Отметили в хорошую сторону подготовку к приезду механизаторов, с устройством жилья.
Все не опишешь, прошло много времени и наш труд забыли и мы.
В 1969 г. 19 февраля приехала в Лисаковку, поступила в ДСУ-50 сек[ретарь]-маш[инисткой], в сезонные работы выезжала на трассу по м[еся]цу и в с[овхо]з «Набережный», [участвовала] в уборке своего города Лисаковска. В 1987 г. ушла на пенсию и стало тяжелей.
К. А. Еркович.
ЛРГА. Ф. 163. On. 1. Д. 2. Л. 2-8об. Подлинник. Рукопись.