Можно ли пройти врачебную жизнь совсем без ошибок? К несчастью, нет. Не являюсь исключением и я. Врач не вправе о своих ошибках молчать. О них надо рассказывать своим товарищам, чтобы уберечь от несовершенства человеческих возможностей как можно большее число больных. «. . . Каждый добросовестный человек, особенно преподаватель, должен иметь своего рода внутреннюю потребность возможно скорее обнародовать свои ошибки, чтобы предостеречь от них других людей, менее сведущих» (Н. И. Пирогов). «Ошибки являются только ошибками, когда у тебя имеется мужество их обнародовать, — писал известный французский хирург XVIII столетия Ж. Л. Пти, — но они становятся преступлением, когда гордыня тебя побуждает их скрыть».
И, наконец, мнение Т. Бильрота: «Только слабые духом, хвастливые болтуны и утомленные жизнью боятся открыто высказаться о совершенных ими ошибках».
Мне неизвестны аналогичные высказывания или книги с анализом ошибок в других областях человеческой деятельности, но знаю, что истинные врачи всегда считали нужным рассказывать о своих сшибках, чтобы на них учились современники и последующие поколения медиков.
В противоположность врачебной ошибке, которая характеризуется невозможностью для данного врача предусмотреть ее, небрежные или самонадеянные действия врача отличаются тем, что он имеет возможность, должен предвидеть вероятные последствия своих действий и обязан их предотвратить. Тут уже встает вопрос о разных формах наказания, от административного до уголовного.
Вероятно, кое-кто из немедиков, читая эти строки, подумает: хорошо рассуждать об ошибках, об их причинах, но когда умирает близкий человек, то нам нет дела до несовершенства медицины, последующих анализов дефектов медицинской помощи и т. д.
Такие рассуждения можно понять. И, быть может, никто их так не понимает, как врач.
Каждая ошибка оставляет тяжелый след у настоящего доктора. А о смерти и говорить нечего.
Ученик Н. И. Пирогова профессор С. П. Коломнин для обезболивания ввел в прямую кишку больного кокаин. Врач все тщательно обдумал и проверил, но пациент умер. Доктор застрелился. Немецкий врач Блок в конце прошлого века питался иссечь верхушку легкого у тяжелого туберкулезного больного. Пациент погиб. В тот же день врач отравился. Его и больного хоронили одновременно. Известный в свое время саратовский врач-гинеколог З. Д. Искова-Василева отравилась, не сумев спасти своего друга — хирурга И. В. Алмазову, которую по ее же просьбе оперировала.
Недаром А. П. Чехов как-то писал А. С. Суворину: «У врачей бывают отвратительные дни и часы, не дай бог никому этого. . . Среди врачей, правда, не редкость невежды и хамы, как и среди писателей, инженеров, вообще людей, но те отвратительные часы и дни, о которых я говорю, бывают только у врачей. . . ». Думаю, что пациентам это знать следует.